Олеся Куприн - Южные помидоры - рассказы о доме с синей дверью и черешневом компоте

Окна лучшей петербургской квартиры были балконными, я помню их весной и летом, и совсем не могу вспомнить, сколько времени мы провели вместе. Сразу за ними были тяжелые и глубокие, упрятанные в толщу стены, окна исторического центра города. А уже после появились два небольших окна, нашей с Н. первой квартиры. Их подоконники обживали коты, заполоняли стопки книг и забытые кофейные стаканы, эти окна показывали соседние дома, с такими же кухонными столами, забитыми до отказа полками платяных шкафов, и задумчивыми людьми, расхаживающими между комнат, но, как и многие другие, они тоже остались позади.

Окна московской квартиры быстро стали родными. Все, что есть, они развернуты к высоким пожилым деревьям, и иногда, в самый разгар лета, кажется, что мы где-то на даче, и можно выйти на улицу, чтобы есть пироги и пить чай, в тени старой яблони. Эти окна, они и сегодня с нами, не любят штор и весенней уборки, скрипят под натиском непогоды и не пускают в комнаты дождь. Мы смотрим на Москву через их стекла уже второй год и не собираемся прощаться, но уже с нетерпением думаем о тех, которые встретятся нам дальше, которые покажут новые города.

Заварим чай.

Я испеку печенье или снова сожгу кофе. Возьмем еду в постель, укроемся одеялом и расскажу тебе о том, где была моя школа, где останавливался автобус, который забирал нас с уроков в начале осени и увозил собирать яблоки. Расскажу, где жили мои друзья, взрослые и серьезные сегодня, тогда мы ходили в один класс в теплых полосатых колготках.

Расскажу тебе, как я не вспоминаю учителей, хотя и помню каждого из них. Как забыла многих, с кем когда-то дружила, хотя изо всех старалась не забывать.

Давай останемся дома. Прогуляем работу, встречи и университет. Будем смотреть мультики, которые найдем на случайных каналах, потом посмотрим в окно на то, как с прохожими происходит весна, а после я достану фотоальбом со старыми снимками и расскажу тебе, кто этот мальчик с большими глазами, девочка с бантом в белую мушку и за что я так люблю папу.

Давай останемся дома. Выключим телефоны, не будем проверять почту и открывать дверь, даже если кто-нибудь постучит. Запустим долгий хороший фильм и обязательно выдержим до конца. Закажем обед или лучше приготовим сами, мы же решили никому не открывать.

Давай останемся дома. Обернем вокруг себя котов, обнимемся, подержимся за руки. После обеда поспим и увидим сны. Я буду накручивать твои волосы на палец, чтобы у тебя тоже были кудри, а ты скажешь, что если не выйдет, то нам хватит моих. Я прочту тебе стихи, свои и чужие, не обязательно про любовь.

Давай останемся дома. Потому, что если я ухожу надолго, то тебе кажется, что ты меня потерял. Сначала тебе просто скучно, затем ты начинаешь скучать. И мне тоже хочется скорее вернуться.

А если уходишь ты, то пропадает день. Я помню, что было утро, знаю, что уже настал вечер и ты вернулся, а день без тебя выпал из середины, пропал.

Поэтому давай останемся дома. Отсюда хорошо смотреть на дожди. Если мы задержимся здесь до осени, то я приготовлю пасту, а если до самой зимы, тогда нас будет ждать суп. Я надену твой свитер, завяжу волосы на макушке, и мы посидим на кухне, о чем-нибудь поговорим.

Давай останемся дома?

— Ты грузинка?

— Нет.

— Почему?

— Гамарджоба! — говорит мне женщина из местного продуктового магазина, прерывая наш философский разговор с Георгием, хозяином крошечной квартиры, которую мы снимаем в Казбеги. Я теряюсь и отвечаю ей «здрасте», она смущается и смеется, машет руками, дает понять, что и она приняла меня за грузинку.

Маленькие армянские бабушки говорят со мной ласково и всегда на армянском, греки здороваются, провожают и удивляются, когда я не понимаю их языка. Вот и сегодня я снова оказываюсь дома. Мне хорошо оттого, что везде меня держат за свою, мне нравится быть похожей на этих людей с открытым сердцем, людей с горячим темпераментом и шумными словами во рту.

Георгий хмурится и просит признаться, что я грузинка, с надеждой смотрин на Н., может, хотя бы он, из мужской солидарности, расскажет правду. Ведь всем совершенно ясно, что у меня грузинские корни и я совсем не просто так приехала — кровь позвала домой.