Зелёные холодные уральские помидоры
Рассказы
Макс Бодягин
You don't know my mind
You don't know my kind
Dark necessities are part of my design
And tell the world that I’m falling from the sky
Dark necessities are part of my design
Red Hot Chilly Peppers
Дизайнер обложки Савва Мысов
© Макс Бодягин, 2017
© Савва Мысов, дизайн обложки, 2017
ISBN 978-5-4485-2621-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Эти рассказы я написал давно. Местами они смешные, местами – не очень. Они не про наркотики, не про секс и не про алкоголь (хотя всё это там есть). Они про любовь, одиночество и растерянность тех, кому в ранней юности довелось пережить крушение Советского Союза и встретить странный восход пост-советской России. Про то, как рухнули все барьеры и на какое-то время стало возможным всё.
Тем, кто думает, что эти тексты документальны, я признаюсь: это не дневники и не мемуары, это рассказы. Это – художественный вымысел.
Тем, кто думает, что это сборник застольных побасёнок, я признаюсь: я выдумал гораздо меньше, чем выдумала за меня жизнь.
Больше всего мне хотелось передать дух того времени, что открывалось премьерой фильма «АССА» и закончилось с приходом XXI века. Дух рок-н-ролла, свободы и поиска.
Я писал живым языком уральских улиц. Он ненормативен. Но и сама жизнь здесь ненормативна. Наши улицы – не музей, не светский салон и не глянцевый журнал. Здесь убивают за копейку и жертвуют собой ради случайных людей. Иногда тут трудно отличить добро от зла. Но это – наши улицы, наша жизнь. Судить её только нам.
Не нужно искать в этой книге мораль. Это всего лишь игра. Сыграйте в неё вместе с теми, о ком я рассказал, или не читайте книгу вовсе.
Я очень благодарен тем, кто ждал эту книгу и тем, кто меня поддерживал. Я не могу перечислить всех, но, поверьте, я помню ваши имена и ваши никнеймы. Спасибо вам.
Sometimes I feel
Like I don't have a partner
Sometimes I feel
Like my only friend
Is the city I live in
The city of angels
Lonely as I am
Together we cry
Red Hot Chilly Peppers
Когда-то давно, когда взрослые были метра четыре ростом каждый, на ногтях появлялись беленькие пестринки, а на яйцах не было волос, у меня была большая-пребольшая семья. Семья так была богата дядьями и тётками, дедушками и бабушками и прочим людом, что я даже не буду делать попыток объяснить, кто кому там был деверь, а кто кому, прости господи, золовка. В те далёкие-предалёкие времена у меня случилось Мясо.
У одного из дедов был олдскульный автомобиль марки «виллис». Во время неспешного передвижения между хлопковых полей его так трясло и подбрасывало, что казалось, колёса крепятся к нему как у детского автомобильчика, без малейшего намёка на амортизаторы. Чтобы как-то компенсировать этот пиздец, дед прикрутил на радиаторную решётку этого динозавра увеселительную надпись Lietuva, красовавшуюся раньше на радиоприёмнике.
Дед был крут: у изголовья кровати он ставил здоровенное охотничье ружьё, а на поясе у него болтался огромный охотничий нож. Когда собака-джек как-то раз в ночи особенно истерично залаяала, а из темноты послышалась недобрая тюркская матерщина, дед отомкнул веки, почесал под майкой-алкоголичкой красную сиську негнущимися пальцами, выставил ружьё в сторону луны и громко хуйнул заряд картечи к облакам, зычно сказав: «А ну-ка нахуй». Собака-джек понимающе замолчала. Визгливые голоса сменились шлёпаньем ног по утоптанной глине. Дед поставил ружьё на место, снова почесал сиську, сказал «ишь, блять» и уснул как убитый. Его облик довершала сетчатая шляпа с лихо заломленными полями, которую он надевал, выходя из дому.
Стоит ли говорить, что когда он предложил мне съездить в Сырдарью на этой железной ёбаной трахоме по имени «Lietuva», я моментально согласился? После неисчислимых веков сумасшедшей тряски, пыли и солнца, после того, как я окончательно отбил мальчишескую жопку об лавку жестяной красавицы-литвы, между геометрических хлопковых линий показалась Сырдарья – игрушечный городок с прохладными арыками и огромными тенистыми ивами. Вот тут-то и случилось Мясо.
Эти четыре нехитрые буквы были начертаны на стене жилого с виду дома, над грубо сделанным квадратным окном с неряшливой штукатуркой вокруг. Вот прямо так, посереди всего – Мясо. Дед поправил на поясе нож и куда-то пошёл, поднимая сандалями пыль, похожую на туман.
А я смотрел на настоящее мясо. Его было дохуя. Всякого. Любого. Его было даже не дохуя – его было дохуища. Настоящего. Продавец удивлённо посмотрел на белого мальчика с выцветшими волосами и вопросительно поднял брови.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу