Вадим Сикорский - Капля в океане

Мужчина доплыл до жизни. Он вышел из моря и бессильно бухнулся на горячий песок. Лежащие кругом не обратили на него никакого внимания. Как легко здесь погибнуть! Безлюдье людей! Каждый занят загоранием, или шахматами, или флиртом. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул горячий ветер. Люди вокруг не понимали, что он только что вернулся как солдат из разведки. Только здесь смерть до такой степени дика и нелепа, что о ней начисто забывают. И если она где-то вдруг мелькнет, на нее смотрят, как на сумасшедшую. Люди стараются немедленно забыть любое мрачное событие, обесценивающее, ломающее радость и отдых.

Потом мужчина вместе со спасателем стали вталкивать лодку в море. На берегу смеялись, не знали, в чем дело. Люди развлекались и очень хотели, чтобы лодку вышвырнуло еще раз. Но спасателю удалось вдавить лодку в море. Оказалось, женщина почти достигла берега, но выйти уже не хватало сил. Мужчина прыгнул с лодки, высокая волна подняла его, а потом он почувствовал под ногами дно. Он вдруг увидел, уже сквозь воду, лицо женщины: белое, с открытыми глазами и совершенно неподвижное. Женщина словно манекен за стеклом витрины. Он схватил ее за руку, и в этот момент новая огромная волна накрыла его и швырнула вместе с женщиной к берегу. На берегу женщина пришла в себя, открыла глаза… Ее стошнило морем.

Все это живо прокрутилось в памяти Д. Д., пока он вынужденно загорал. Изловчившись, покосился на девушку: еще не загорела, видно, только приехала. Повернется она в конце концов лицом или нет? Уж не та ли это в самом деле прошлогодняя утопленница? Он в четверть глаза видел, как девушка не торопясь сложила в сумку пляжные тряпки, видно, не хотелось уходить в потную очередь дикарей, в какую-нибудь пропахшую щами столовую. Так и не обернулась! Д. Д. тихо полежал, пока она не скрылась, оделся и пошел завтракать. Такая вполне способна завлечь в бурю! Да он-то не из таковских. Сейчас он пообедает и пойдет на прогулку. И никаких мыслей! Только созерцание.

Едва он сделал десяток шагов, как увидел быстро сбегающую по лестнице на пляж ту же девушку, о курортный гранит цокали каблучки. Широкополая шляпа скрывала лицо. И вдруг… Он остановился. Сима! Мимолетная лаборанточка, которая два… нет, уже, кажется, три года назад… Нет, все-таки два… Как быстро прокручивается время! Порхала тогда в белом халатике в коридорах института, с веселыми блестящими галочьими глазами. Лицо точеное, черные строгие пряди по плечам. Вот у него и началось легкое шампанское головокружение. Он жалел тогда, что зима и нельзя прокатить ее на машине: зимой он никогда не ездил. А жаль, машина — любовно активный механизм. От всех приглашений Сима отказывалась. Лишь один раз она соблазнилась и пошла с ним на труднодоступный спектакль в нашумевшем молодом театре. По дороге выяснилось, что она о нем, Д. Д., многое знает от его же собственной лаборантки, оказавшейся школьной подругой Симы. А заодно и двоюродной сестрой некоего Коржикова, их очень способного научного сотрудника. Он, Д. Д., для нее весь как на ладони, а она террочка инкогниточка.

Он рассчитывал на послетеатральное долгое томление в парадном или на лестничной площадке, но она быстро выскользнула из такси, помахала ручкой и скрылась в подъезде. Вскоре она исчезла и из института.

Вместе с изумлением, радостью и предвкушением у Д. Д. тут же одновременно мелькнула опасливая мысль: это будет дополнительная инъекция ее молодости, красоты, ума. Не слишком ли… В крымской обстановке ядок концентрированней. Наркотик головокружительней. Сима, улыбаясь, протянула руку.

— Хотела сбежать неузнанной, забыла книжку. Я вас боялась травмировать.

И она засмеялась.

— То-то вы все спиной ко мне да спиной. И не стыдно избегать старых друзей? Вы и не догадываетесь, какие струны вы затронули во мне тогда…

— Давно уже спущены колки, струны болтаются…

— Разрешите вас проводить до камня, где ваша книжка, можно?

— До камня можно, — засмеялась Сима. — За ним не скрывается моя старая бабушка.

Д. Д. проводил Симу и до выхода из дома отдыха. От его предложения организовать курсовку она отказалась, ей нужен только их пляж.

— В теннис играете?

— Теннис? — она удивленно покосилась на его пустой рукав. — Очень люблю. Но все корты при домах отдыха. А так… ракетка есть у соседей.

— Ровно в пять я за вами заеду, будьте в полной теннисной готовности, — тоном строгого приказа произнес Д. Д. и взял у нее адрес.

Она ушла, а он подумал, не чрезмерно ли он взволнован встречей с ней, не слишком ли взбаламучен. Направился было к столовой и вдруг решил не нарушать традиции. И так на этот раз слишком много нарушений. А по традиции он обязательно должен был искупаться сразу по приезде. Надо изловчиться и хоть как-то окунуться в море. В такую жару освежиться сам бог велел, пропекло его уже здорово. На пляже сейчас знакомых никого, все обедают, и не стыдно по-детски поваляться в пене, поплескаться.