Камен Калчев: Пробуждение

Склонившись над осколками, Марийка ничем не выдала своего удивления, хотя ей и было неприятно, что гость вошел как раз в тот момент, когда бабушка разбила тарелку.

— Этот неожиданный снег… — продолжал гость.

— Чем вам не снег? — прервала его Марийка, поднимаясь и отправляясь в кухню за веником. — Снег как снег.

— Вы правы, — подтвердил он. — Снегопад был нужен…

— Если бы вы знали, как давно мы ждем этот снег, — продолжала Марийка, вытирая бабушкину юбку, — вы бы так не говорили.

— Да, вы правы.

Марийка улыбнулась.

— Права, конечно. Поживите немного на селе, и сами в этом убедитесь.

— Везде свои проблемы, одни других сложнее.

— Так-то оно так. Да кто их опишет!

Петринский тер руки, чтобы они побыстрее согрелись, то и дело поглядывая на девушку. Она снова вышла в кухню и вернулась с глубокой металлической миской, из которой поднимался ароматный пар.

— А теперь толкай, сколько хочешь! — сказала Марийка, повязывая бабушке белую салфетку.

Старуха виновато молчала. Она повернула голову к печке и не отрывала взгляда от мужчины, который отогревал покрасневшие руки. Ей хотелось его о чем-то спросить, но ее мысли не достигали языка. Наконец она проговорила:

— Открой дверцу!

Петринский засмеялся.

— Только это и остается — открыть дверцу да самому влезть…

Старуха смотрела на него одобрительным взглядом, а Марийка продолжала пихать ей в рот ложку, разливая горячий суп на салфетку.

— Открой, открой! — бормотала, давясь, старуха.

Марийка прикрикнула на нее, чтобы помолчала, и повернула ее к окну, чтобы не отвлекалась. А гость шарил по карманам в поисках сигарет.

— Здесь курят?

— Нет! Запрещено!

— Жаль! А то я хотел выкурить сигарету.

— Можете выйти во двор.

— Холодно.

— Ничем не могу помочь.

Старуха снова повернулась к печке.

— Открой, открой дверцу!

Петринский ее успокоил:

— Я уже согрелся, бабушка!

Потом добавил, глядя, как девушка вливает суп в раскрытый рот:

— У нее еще есть зубы?

— О, еще какие! Берегитесь! — засмеялась Марийка. — Кусают, как клещи, пальца в рот не клади!

Петринский нарочито удивленно выпучил глаза — ему было приятно, что его обманывают.

— Пластмассовые?

— Нет, железные!

— Почему же не золотые?

— Потому что мы не настолько богаты, чтобы вставлять золотые зубы.

— Вы правы! — согласился Петринский и положил ногу на ногу, довольный, что беседа завязалась, хотя бы и о зубах старухи.

В это время Марийка уже влила в автоматически открывающийся и закрывающийся рот последнюю ложку, вытерла вымазанный подбородок бабушке салфеткой и пошла в кухню, чтобы оставить миску.

Оставшись одни, Петринский и старуха долго рассматривали друг друга. Марийка подошла к приоткрытой двери, чтобы послушать, о чем они говорят.

— Ты почему мне не писал? — упрекнула старуха. — Сколько раз я просила писать мне.

— Я вас не понимаю, — сказал Петринский.

— Не хитри.

— Я пишу очень регулярно.

— Куда пишешь?

— Да повсюду.

— Врешь!

— Прошу вас, вы не правы.

— Нечего меня просить.

— Вопрос информации, гражданочка.

Старуха протянула руку к столу и взяла из плетеной корзиночки красное яблоко. Вытерла его о юбку и подала писателю.

— В нем куча витаминов. Ешь! Мне запрещают.

Ее искусственные челюсти зловеще сверкнули. Писатель выронил яблоко и наклонился за ним к печке. Подобрав его с пола, сказал, что ему не запрещают есть яблоки, да зубы никуда не годятся, поэтому он не может их жевать.

— Не годятся! — повторила старуха. — Разве я учила тебя таким глупостям? Возьми другое яблоко и не обращай внимания на зубы!

Она взяла со стола и бросила ему второе яблоко, которое Петринский поймал в воздухе.

— Вот это да! — продолжала хихикать старуха. — Уж не из цирка ли ты? Люблю циркачей!.. Лови еще одно. Сплошные витамины!

Обрадованная своим открытием, старуха начала еще старательнее бросать яблоки из корзиночки к печке Петринский едва успевал их ловить, уклоняясь от попаданий в голову. Но тут из кухни вернулась Марийка, опрятная и подтянутая. Наблюдая за перестрелкой, она с серьезным видом спросила:

— В волейбол играете?

— Да, — ответил Петринский, — но она страшно ловкая!

— Какой счет? — спросила Марийка и наклонилась, чтобы собрать с пола рассыпавшиеся яблоки. — Видать, бабушка победила.

— Принеси еще! — хихикнула старуха. — На столе кончились.

— Принесу, только потом, когда выспишься… Ведь мы с тобой договорились… После обеда по крайней мере часок тебе нужно спать.