Камен Калчев - Двое в новом городе

Сейчас я в санатории, что в пяти километрах от нашего города, в старом дубовом лесу. Есть тут озеро и множество фонтанов. Они весело бьют, сверкая на солнце и разнося прохладу. Вокруг них прогуливаются больные, облаченные в длинные кофейного цвета халаты. По ночам в лесу заливаются соловьи. Слушаю их и пытаюсь пересчитать. Сам не понимаю, зачем это мне.

Врачи не велят подходить к фонтанам: простужусь, дескать. Думаю, это излишняя предосторожность.

Зима пролетела почти незаметно. Нет, пожалуй, это не совсем так. После того как привели в порядок сломанную руку, я почувствовал какие-то боли в груди, но не обратил на них особого внимания, а вскоре слег с воспалением легких. Это отняло у меня еще около трех месяцев. Только с ним разделался — обнаружились «неполадки в кровеносной системе». В общем, повалялся на больничных койках. Даже не был в автоинспекции, чтобы дать показания о происшедшей катастрофе. Впрочем, и без меня установили, что она — следствие неисправностей в тормозах и рулевой системе. А все же интересно было бы поговорить с тем, кто дал такое заключение. По-моему, я грохнулся с откоса просто из-за усталости и нервного перенапряжения. Но об этом никто не знает.

Всю зиму я хранил в строжайшей тайне свою встречу с молодым Масларским. Второго такого позорного дня в моей жизни не было. Чего я хотел от парня? Признания в том, что он отец ребенка? А я здесь с какого боку? Зачем мне это нужно было? До сих пор не могу объяснить причины своего поступка.

Лежу на больничной койке и размышляю. Порой охватывает такое отвращение к себе, что не могу смотреть в зеркало. Что меня тянет вмешиваться в чужие отношения?

Жизнь налаживается и без нашего вмешательства. Знаю, что никогда больше не сяду за руль. Вот уже месяц не переставая думаю о переквалификации. Слышал, что в нашей бригаде прошло собрание с единственным пунктом повестки дня: «Марин Масларский». По общему мнению, выраженному Иванчевым, старым моим доброжелателем, мне следует переходить в механики. Спасибо Иванчеву. Он всегда был умным и добрым. А этот балаболка Драго настаивал, чтобы меня поставили на электрокар — там, дескать, не так трудно, как в механиках. Спасибо и Драго. Он тоже хороший. И умный! Только строгая Гергана, которая присутствовала на собрании, заявила, что я должен перейти в контору, поскольку разбираюсь в финансовых и административных вопросах. Это предложение, хоть оно и было сделано из добрых побуждений, очень меня раздосадовало. Я категорически отверг его в записке, которую послал Иванчеву. Добрейшая душа Иванчев раздавил «ампулу» за мое здоровье и ответил, чтобы я не беспокоился: где вода текла, там и будет течь… Итак, остаюсь рабочим. Буду работать механиком вместе с Иванчевым. Вот за это спасибо!

Благодаря бригаде я регулярно получаю свою зарплату без всяких вычетов. Рассказывают, этого добивалась Гергана, а Иванчев и все остальные поддержали. Спасибо им. Они же вносят за меня квартирную плату, а то Лачка грозился выбросить мои вещи на улицу. Лачка есть Лачка, от него всегда можно ждать гадости. Но такой «смелости» я, признаться, не ожидал. Ничего, выйду из санатория — мы с ним еще поговорим. А потом я уйду из его поганого дома, снова переселюсь в заводское общежитие. Говорят, теперь там не воняет протухшей брынзой: отремонтировали и снаружи, и изнутри. И еще говорят, войдешь — будто в собор попал: такая там тишина. Не сомневаюсь. Теперь там другой комендант. И еще создали комиссию, которая следит за чистотой и порядком. А если бы убрали с площади громкоговоритель, совсем бы стало хорошо.

В санаторий меня привезли в апреле. Сейчас май. Лес стоит зеленый, расцвел шиповник, трава поднялась — хоть коси. Скоро небось и липы зацветут. Я очень люблю их. Вспоминаю детство, когда мы пили липовый чай от простуды и кашля. В здешнем саду есть и яблони. Они уже отцвели. Все говорят, что нынешний год будет урожайным. Перед восходом солнца и по вечерам поют соловьи. Я слушаю их, стоя у окна. И размышляю. В это время хорошо думается. Прошел ровно год с того дня, как я получил коробку конфет. О Виолете я ничего не знаю. Что она и где она?

Думаю обо всем. Времени для этого хватает. Утром встаю, завтракаю, слушаю последние известия по радио и проделываю необходимые процедуры. Предстоит еще один врачебный осмотр, а уж потом меня выпишут как вполне здорового.

Иной раз вслушиваюсь в шум, долетающий из города, и становится мне обидно, что Виолета не подала о себе весточки. Неужели так и не напишет? Эта мысль часто приходит в голову.