Камен Калчев - Двое в новом городе

Прежде всего надо сообразить, где именно стоит моя машина, и доказать Виолете, что я вовсе не пьян, как она наверняка думает. С большим усердием взялся я за это дело, которое, конечно же, было моим долгом. Все давалось почему-то с трудом, и лишь благодаря Иванчеву мне удалось сравнительно легко и последовательно выполнить то, что я наметил. Виолета нетерпеливо ждала, впившись в меня недоверчивым взглядом. В какой-то миг слышу, как она мне говорит, что я пьян в стельку, но я тут же возражаю, что это совсем не так.

С помощью Иванчева грузовик был найден, я забрался в кабину и запустил мотор. Как и всегда, это заняло две секунды. Затем я начал маневрировать, чтобы выбраться из скопища других машин. Сначала дал задний ход, потом передний, чуть-чуть влево, потом вправо. Все проделал безошибочно. Иванчев стоял в сторонке и махал мне длинными ручищами, показывая, что и он тоже трезв, но я не обращал на него никакого внимания, потому что был занят своим делом… Так, еще раз влево, назад, вперед, и вот уже машина выбралась на открытое место. Распахнув дверцу, приглашаю Виолету. Иванчев поднимает чемодан в кузов. Я смотрю прямо перед собой, стиснув баранку, словно опасаюсь, как бы она не вырвалась. И все это вовсе не потому, что я пьян, как это думают некоторые, наблюдающие за мной.

— Готово? — спрашиваю я, выжимая сцепление. Перво-наперво нужно выжать сцепление, потом дать газ и одновременно отпустить ручку тормоза. Все это я знаю назубок и всегда проделываю машинально, но сейчас нарочно слежу за своими действиями, потому что некоторые думают, будто я пьян и совершенно не соображаю, что делаю.

Виолета поднялась в кабину. Иванчев захлопнул за ней дверцу, отошел в сторону. Я дал газ. Все мое внимание на дорогу, не до Виолеты. Выехали с территории автобазы и пронеслись мимо почты. Утка заметалась перед машиной, но я точно знал, что не раздавил ее, потому что имел верное представление о скорости, с которой вел машину, и расстоянии между колесами и уткой. Потом очень ловко объехал телеграфный столб, не задев повозки, которую кто-то поставил совсем не там, где полагается. Я все увеличивал скорость. Завод, автобаза, почта остались позади. Я даже успел заметить, что окошки верхнего этажа в общежитии светятся, из чего вывел, что Драго и Злата сейчас дома. Промчались мимо бани, в ее окнах тоже был свет — трудящиеся мылись после рабочего дня, дело житейское. Вот и театр. Сегодня там дают болгарскую пьесу. Перед входом толпится народ, много желающих попасть на спектакль. Виолета с любопытством взглянула на афиши. Я читаю ее мысли, потому что хорошо знаю ее. Потом мы проезжаем мимо летнего ресторана, там Виолета однажды ужинала со мной и оставила свои цветы. Помню все до мельчайших подробностей. Выбравшись из центра, еще сильнее давлю на педаль — правила позволяют. При резком повороте Виолета хватается за ручку дверцы.

— Не беспокойся, — говорю ей, — я знаю, что делаю. И не держись за ручку, а то вылетишь за милую душу.

Она сосредоточенно смотрит перед собой и не отвечает. Но все ее мысли я знаю наперед. Подъезжаем к пригороду, где она живет. Скорость под восемьдесят километров. Пожалуй, не стоит больше, все же со мной живой человек, незачем играть у него на нервах. Я всегда считаюсь со своими седоками. На большой скорости перемахнули мост через Марицу, обогнали какую-то легковушку и углубились в квартал Виолеты.

Она не выпускает ручку дверцы. Слышу ее голос:

— Остановись здесь. Тут уже близко. Я пешком дойду.

Это меня обидело.

— Неужели совсем мне не доверяешь?

— Доверие тут вовсе ни при чем, — отвечает она.

— Почему же тогда возражаешь? Я тебя доставлю до места назначения.

— Я не багаж, чтобы меня доставлять до места назначения. — Она даже побледнела, так ее возмутили мои глупые слова.

— Знаю, что не багаж, но я должен выгрузить там, где положено. Это моя обязанность.

Хотелось добавить еще: «Знаю, что ты не суперфосфат», но сдержался, потому что ни на секунду не утратил контроля над собой, да и не было причин вступать с ней в пререкания. Машины я не остановил. Напротив, сделал еще несколько поворотов, выехал на свою улицу, промчался мимо дома Лачки. В кухне горел свет, и я представил себе, что там происходит. Нарочно дал сигнал — побеспокоить хозяина. Виолета снова потребовала остановить машину, но я не сделал этого, сказал, чтобы не забывала о тяжеленном чемодане.

Пока мы препирались, машина подкатила к ее дому. И опять я не остановил: пришлось поманеврировать, потому что улица здесь очень узкая, а мне хотелось обязательно подать «зил» вплотную к воротам. Виолета так и обливала меня презрением. Я старательно крутил баранку.