Валентина Ермолова - Мужские прогулки. Планета Вода

Да, день выдался удачный. В десять утра он уже приступил к операции, быстро и четко провел удаление аденоидов у трех малышей, потом беседовал с матерью пятилетней выздоравливающей девочки, а потом получал зарплату. И теперь он — богат, свободен и волен закончить день, как заблагорассудится. Выставив себе пятерку за поведение, он с законным чувством удовлетворения отправился праздно пошататься по городу. Вид человека, уверенного в себе и целеустремленного, безотказно действовал на окружающих — мужчины бессознательно уступали ему дорогу, а женщины с любопытством оглядывались. А он, высоко подняв голову и распрямив плечи, шагал пружинно и твердо и с улыбкой довольства думал о себе.

Весеннее тепло действовало разнеживающе. Женщины поторопились снять тяжелые зимние одежды, и каждая казалась ему красивой, изящной, желанной. В его жизни главное место занимали интересы отнюдь не любовные, а деловые. Любовь же потеснилась, отошла назад, уступив деловым интересам часть душевного пространства. Когда сердце освобождалось от первостепенных дел, Михаил Михайлович находил подходящую девчонку и влюблялся, но только в том случае, если появлялось свободное время. Сейчас он поглядывал на спешивших женщин не без корысти. Незаметно для себя он впадал в состояние весенней влюбленности, в томительное состояние нежности, взволнованности, грусти, готовых излиться на первый попавшийся объект. Пока он перебирал в уме знакомых и малознакомых женщин, решая, которой стоит позвонить, заинтересованный взгляд его шнырял по толпе, выхватывая то женское лицо, то фигуру или наряд, и мгновенно их оценивал. В памяти всплыл голос неизвестной Аллы. Ее телефон Михаил Михайлович обнаружил у Константинова и позвонил ей вскоре после посещения Абалымова. Выслушав его, Алла в искреннем изумлении воскликнула: «Постойте, постойте, ничего не понимаю! Вы что-то путаете, я не знаю никакого Константинова». — «Но ведь ваш телефон записан у него!» — настаивал Фиалков. Невидимая собеседница замолчала, потом, когда заговорила, в ее голосе послышалось облегчение: «Кажется, припоминаю… Да, да, конечно. Высокий такой? Интересный? Мы познакомились… Представьте, забыла где… Да, да, ужасно, что вы рассказали. Но… Мы виделись два… несколько раз… ходили в кино… Элементарное несостоявшееся ухаживание… Думаю, таких женских имен в его книжке, как и у всякого холостяка, более чем достаточно».

Она была права, эта Алла, случайных женских имен в записных книжках холостяков предостаточно, и у Фиалкова тоже — на все буквы сыщутся. Сколько за каждым из них несостоявшихся добрых человеческих отношений; а, возможно, где-то рядом поджидала Фиалкова его судьба, да он проморгал, не захотел остановить суетный бег своей жизни и всмотреться пристально в человеческое лицо…

…Девушка появилась незаметно, проскользнула мимо, чуть не задев его локтем, коснувшись щеки душистым крылом светлых волос. Что-то в ней взволновало Фиалкова, что-то неуловимо знакомое брезжило в ее скорой походке, в легкой фигуре. Он пошел за девушкой, то убыстряя шаг, когда ее светлый плащ исчезал в толпе, то останавливаясь, как только она задерживалась у витрин магазинов. У перехода он зазевался, а девушка решительно проскочила дорогу на красный свет, и толпа тут же поглотила светлый плащ. Михаил Михайлович кинулся сломя голову на противоположную сторону улицы, едва лишь загорелся зеленый огонек.

— Зачем вы меня преследуете? — раздался рядом с ним насмешливый знакомый голос.

Он увидел Зою. Она стояла, заложив руки в карманы, и покачивалась с носка на пятку, что придавало ей воинственный вид. На плечи падали волосы, из-за них-то Фиалков и не узнал ее. Тогда, дома, она прятала их под косынкой. Он еще ни разу не видел подобных волос — легкие и тяжелые одновременно, волнистые, цвета дыма, они не украшали лица, делая его черты мельче, незаметней, но сами по себе были прекрасны. Чувство, похожее на разочарование, поднялось в нем. Драгоценное хрупкое состояние влюбленности сгорало впустую.

— Примите мой совет, — улыбаясь, проговорила она лукаво, — не знакомьтесь с женщиной, выходящей из парикмахерской. Она может оказаться вашей бабушкой.

Он подал реплику настолько же банальную, насколько необходимую для поддержания разговора в избранном ею направлении.

— Красивых женщин, как и вино, возраст только украшает!

Она глянула на него с одобрением, и он понял, что можно и дальше в таком же духе. Стихия полушутки, полунамеков, полукокетства, стихия ухаживания была ему близка. Он ценил специфические тонкости женского поведения: эмоциональную гибкость, кокетство, слабость, непреодолимое стремление выяснять, кто кому что сказал, кто как понял сказанное, кто как отреагировал, кто кого полюбил, а кто кого разлюбил. Эти взгляды, полуулыбки, «нет», переходящие в «да», «да», означающие «нет», ирония, похожая на нежность, и нежность, напоминающая холодность, тонкость чувств рядом с консерватизмом, размах, ограниченный мелочностью, — вся эта стихия женщины неотразимо влекла его.