— Загляну внутрь, — сказал он. — А вы будьте наготове. И прошу: никаких глупостей!
Капитан Воронов дернул дверь, и на него пахнуло запахом словацкой хаты. Главным здесь был аромат мореного дерева, пропитанного дегтем, приготовленным по-крестьянски: из древесного угля, уксуса и сосновой смолы. Капитан оказался в низких сенях и остановился, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте; потом он различил голубоватую печь с отбитой штукатуркой, допотопную лавку и ведро — все то, что беженцы не смогли унести с собой.
Звуки скрипки, спокойные и мелодичные, были теперь совсем рядом. Кто на ней играет? Может быть, музыкант, который не пожелал покинуть свой дом? Или какой-нибудь местный учитель?
Капитан Воронов решительно толкнул дверь в комнату — на лавке у окна сидел мальчик лет двенадцати в рваненькой одежонке; на табурете перед ним лежали ноты. Увидев капитана, мальчик замер: подбородок прижимал скрипку, смычок лежал на струнах, и только взгляд выдавал его испуг. Мальчик встал, опустив скрипку вдоль бедра, и сразу стал похож на провинившегося школьника.
— Как тебя зовут? — спросил капитан.
Мальчик молчал.
— Не бойся, я тебя не обижу. Как твое имя?
— Йозеф, — тихо ответил мальчик, опуская голову.
— Йозеф, — повторил капитан. — Йозеф. Очень хорошо! А где твои родители?
Мальчик в ответ только всхлипнул.
— Они живы?
Мальчик по-прежнему молчал.
— Послушай, Йозеф. Ты давно не ел? Ам-ам… Понимаешь?
Мальчик вытащил из кармана огрызок сырой свеклы и послушно протянул его капитану. Воронов горько усмехнулся.
— Нет, мальчик, — сказал он, с жалостью глядя на него. — Ты неправильно меня понял… Ты понимаешь, что я говорю? Мы, советские солдаты, Йозеф, и хотим вам только хорошего. Но почему же ты все-таки один, без матери? Не скажешь?
Мальчик снова потупился. Тогда капитан крикнул в сени:
— Эй, сержант! Принесите-ка сюда банку-другую консервов! И хлеб!
Когда через минуту сержант вбежал в комнату с вещевым мешком в руке, он даже присвистнул от удивления.
— Ну, что вы остановились? Накормите мальчугана!
Сержант вытащил из-за голенища большой нож, открыл консервы, отрезал ломоть хлеба и протянул бутерброд парнишке.
Тот молча схватил его и жадно набросился на еду.
— Скажите лейтенанту Карпенко, пусть найдет приличное место для отдыха. Не исключено, что нам придется задержаться здесь.
— Слушаюсь!
Капитан Воронов устало опустился на лавку, еще раз взглянул на жадно глотающего куски мальчонку, и горло у него сжалось.
— Ешь досыта, — сказал он. — Бери, бери.
«Как это все странно: война, покинутая деревня и вдруг скрипка, этот паренек… — думал капитан. — Почему беженцы не взяли его с собой? Где его родители? Отец, конечно, воюет. Мать или ушла в горы, или была эвакуирована. Но едва ли она могла бросить мальчишку в такое время… Что же с ним делать?»
Жители горного селения, находящегося несколькими километрами южнее Брезников, сообщили разведчикам о внезапно появившейся в округе крупной немецкой части и о марше до зубов вооруженных карателей. Возвращаться к своим придется, очевидно, с боями. Ах, если бы капитану удалось наладить связь с нашими частями!
Его бойцы устали. Но отдых в этой деревушке может дорого обойтись им. Здесь, в котловине, они слишком хорошая мишень для всех видов оружия. Да, скорее всего надо сегодня же уходить вверх, в горы, возвышающиеся над деревней. Если бы у них был пулемет!
Йозеф доел хлеб и теперь торопливо вылизывал консервную банку. Капитан взял нож, открыл еще одну банку, отрезал хлеба и все это пододвинул поближе к мальчику.
Капитан вспомнил горные хутора, находящиеся в двух километрах отсюда. В двух из них дома стояли пустыми, а в третьем жили старик и старуха. Туда можно было бы отвести мальчонку, но как туда пройти, если в любой момент рядом могут оказаться немцы? Послать с ним хотя бы одного бойца — значит ослабить отряд. Ведь нет никакой уверенности, что провожатый вернется живым и здоровым. Да и вернется ли вообще? Нет! Отряд должен быть собран в один кулак. Только так они смогут прорваться к своим.
Капитан Воронов даже не заметил, что паренек уже все съел и теперь виновато стоит перед ним, снова взяв скрипку в руки. Только когда мальчик кашлянул, капитан пришел в себя и, вздохнув, сказал:
— Ну что, Йозеф, пойдем к лейтенанту Карпенко…
Капитан Воронов сидел в сарае на буковой колоде, разложив перед собой карту. Около него, раскинувшись на соломе, спали бойцы отряда, а среди них и мальчик, даже во сне не расстающийся со своей скрипкой.
Читать дальше