Джонатан Кэрролл - Деревянное море

В дверях кухни стояла Паулина в зеленой ночной рубашке из тонкой ткани, которая мало что скрывала. Судя по утренней газете у нее в руке, она спускалась к почтовому ящику. На младшего она смотрела с явным интересом.

Вместо того чтобы ей ответить, я схватил мальчишку за локоть и притянул к себе.

— Она что же, видит тебя? А говорил, что только я могу тебя здесь видеть.

— Отпусти мою руку, ты! Не видишь, что ли, — я ем! И потом, я ведь тебе уже говорил, сегодня все с ног на голову перевернулось. Вот выйдешь из дому — сам увидишь. Потому я и вернулся. Тебе нужен кто-то, кто бы прикрыл твой зад.

— Но это же просто идиотизм какой-то! Откуда я могу знать, что делать, если правила все время меняются?

— Да нет никаких правил, приятель. Привыкай к этому. Иначе б я не угощался тут твоим завтраком.

— Фрэнни! — Обычно застенчивая Паулина говорила резковато, требовательно и при этом глаз не сводила с мальчишки.

— Ах да, Паулина, это сын моего троюродного брата, Джи-Джи. Вообще-то он Гари, м-м-м, Грэм, но мы всегда его называли Джи-Джи.

Меня так потрясло, что она теперь могла его видеть, что в голове почему-то не осталось ничего, кроме дурацкого фоонта… джиджи, вот как он получил имя. Он так на меня взглянул, словно я только что помочился ему на голову.

— Привет, Джи-Джи. Я Паулина.

Он ответил на это патентованной маккейбовской улыбкой на миллион долларов, очень мне знакомой. Когда Паулина, испытав на себе ее сногсшибательное действие, отвела глаза, он прошипел достаточно громко, чтобы я мог слышать:

— Джи-Джи?!

— Фрэнни нам никогда о вас не говорил. Я даже не знала, что у него есть троюродный брат.

Новонареченный Джи-Джи крутанул между пальцами вилку, которая описала полный круг. Этому впечатляющему фокусу обучил меня мой друг Сэм Байер, когда нам было по тринадцать.

— Ну, вы же знаете дядю Фрэнни…

— Дядю? Вы его зовете дядей? А откуда вы?

— Лос-Анджелес, Калифорния.

— Да знаю я, где Лос-Анджелес, — пожурила она его, но сопроводила свои слова кокетливой улыбкой, так что счет оказался в его пользу.

Не забывайте, это была та самая девица, которую я прозвал Тенью, потому что она всегда старалась быть как можно незаметней. Но теперь она говорила с Джи-Джи голосом, которого я у нее прежде никогда не слышал. Да я даже и подумать не мог, что Паулина способна на такой голос — жеманный и сексуальный. Более того, она говорила знающим голосом — и это было хуже всего. Паулина? Эта скромница, компьютерный гений, флиртует на моих глазах, как разбитная блондинка из какого-нибудь дурацкого сериала. И даже не врубается, с кем она флиртует-то! Я на минуту задумался, понравилась ли бы мне Паулина, когда я был в его возрасте? Нет, нисколько.

Но Джи-Джи, казалось, ею явно заинтересовался. Он похлопал ладонью по соседней табуретке и спросил:

— Не хочешь позавтракать с нами, Паулина?

— Я не завтракаю, а вот от кофе не отказалась бы.

— Ты почему так рано, Паулина? Обычно в это время ты еще спишь.

— Обычно да, но сегодня услышала голоса внизу и решила спуститься. И потом, у меня татуировка болит, наверно, поэтому я и проснулась.

На Джи-Джи это произвело огромное впечатление. Он восхищенно присвистнул.

— Вот это да! Ты татуировку сделала? Я, пожалуй, ни одной девчонки не знаю, которая бы решилась!

Я его поправил:

— У Пии Хаммер была татуировка.

— Да, но Пия чокнутая, — помотал он головой. — Эта жопа считает свои дыхания. А я говорю о нормальных девчонках.

Паулина медленно перевела свой взгляд соблазнительницы с меня на Джи-Джи. Я глазам своим не верил. Неужели это она? Выдержав для вящего эффекта паузу подольше, она сразила его важной подробностью. Но сказано это было нарочито небрежно:

— Мне сделали татуировку на попе. Вернее, немного выше. Ну знаешь, на пояснице? — Замолчав, она посмотрела на меня — как я отреагирую на это сообщение. К счастью, я уже наблюдал ее ягодичную живопись и потому остался невозмутим. Убедившись, что я не вскочу как ужаленный и не надаю ей по заднице, она продолжила: — Иногда там еще побаливает. Я, пожалуй, пойду оденусь и потом спущусь. Сваришь мне эспрессо, Джи-Джи?

— Нет проблем. — Он встал и подошел к машине. — Ух ты, у вас «Гаджиа»! Лучше машины для эспрессо нет.

Паулина кивнула в мою сторону и закатила глаза.

— Это Фрэнни купил. Он самый первый во всем мире кофейный сноб. Лично для меня и обыкновенный кофе хорош, но у него на этот счет просто какая-то мания.

— Но это и понятно: один раз попробуешь хороший эспрессо, и никакое растворимое дерьмо больше в рот не лезет, — заявил Джи-Джи, колдуя над машиной с видом знатока.