Владислав Баяц - Хамам «Балкания»

Баица поразмыслил и решился:

– Хорошо. Но только в том случае, если ты воспримешь эти слова как часть еще одной нашей беседы. Я стараюсь избегать высокопарных слов, хотя хочется казаться мудрым. Выскажу тебе некоторые мысли, которые или терзали меня много лет, или стали итогом моих размышлений. Скажем, я знаю, что старался избежать лишней воинской славы, потому что никогда не мог смириться с насильственной смертью. Мне больше нравится считать себя мудрецом, который отвечает за свои слова, а не высокопоставленным государственным деятелем, который следит за тем, чтобы не сказать ничего лишнего. Я знаю, что постоянно ощущал в душе что-то вроде борьбы за существование. Похоже, это из-за того, что меня насильно увели из дома. Но это научило меня управлять собой и другими. Я постоянно был настороже и овладел двумя способами управления собой: внутренним и каким-то тайным, в котором я так и не разобрался. Изучая опыт правления всех султанов и многих других высокопоставленных лиц, включая себя самого, я понял, что все они делятся на две категории: на тех, кто владеет мечом, – и таких неизмеримо больше, и на тех малочисленных, которые владеют щитом. Таким правителем-щитоношей был сербский король Урош Неманич [72]. Он практически был примером для меня. Может, он уродился таким, может, обстоятельства складывались в его пользу, может, еще что-то… Хотя я готов поверить, что это в некоторой степени связано с его супругой, Еленой Анжуйской. С той самой, что добровольно перешла из католичества в православие. Из любви к вере и к человеку. Потому как, мне кажется, самой главной из причин, по которым она предпочла выбрать щит, а не меч, была любовь.

– А как ты сжато, одной фразой мог бы охарактеризовать сущность тех, кто владеет исключительно мечом? – Синан желал получить развернутый ответ.

– Почти у всех правление, а также жизнь заканчивались одной невысказанной фразой, предназначенной для подданных, и она была признаком слабости их правления, а может, и их собственной немощи: «Приказываю вам любить меня!»

Окончательный список строений Синана, а также их количество трудно уточнить. Причина прежде всего кроется в давности времени, в котором он жил и работал, исчезновении некоторых созданных им объектов, а также в огромном количестве и разбросанности архивных источников, равно как и степени их недостоверности. Самыми точными и примерно самыми достоверными кажутся списки в следующих источниках:

1. Tezkiretu’l-Bunyan (текст, посвященный великому визирю Сиявуш-паше 1582–1584).

2. Tezkiretu’l-Ebniye (текст посвящен автору обоих текстов, писателю Мустафе Саи Челеби, умер в 1595 году).

3. Tuhfetu’l-Mi’marin (анонимный автор, текст написан, вероятно, в девяностые годы XVI века).

Первые две рукописи неофициально считаются автобиографией Синана, потому что их якобы сам Синан диктовал своему другу Саи Челеби. Некоторые части написаны другим почерком, не Челеби, и предполагается, что это почерк самого Синана. Совсем недавно эти два текста были обнаружены в библиотеке Сулеймании и опубликованы под названием «Книга строительства (Воспоминания архитектора Синана)».

К сожалению, и в этих трех списках количество построенных Синаном зданий не совпадает: общее их число во всех трех источниках – 477. Из них 314 совпадает во всех, 40 – в двух, а 123 – только в одном. Вот образец четвертого списка строений (общим числом 370), о которых говорится, что их спроектировал и построил Синан:

– 94 больших молельных дома (cami),

– 57 высших школ / факультетов,

– 52 малых молельных дома (mescit),

– 41 баня (hamam),

– 35 дворцов (saray),

– 22 гробницы / мавзолея (turbe),

– 20 домов для ночлега (kervansaray; han), – 17 общественных кухонь (imaret),

– 8 мостов,

– 8 складов,

– 7 школ (medrese),

– 6 акведуков,

– 3 больницы (darussifa) .

Нереализованные, но продуманные проекты:

– создание Суэцкого канала,

– соединение каналом Дона и Волги.

Нет никакого сомнения в том, что Османская империя достигла своего пика во время правления Сулеймана Великолепного Кануни (1520–1566). По инерции тенденцию величия уже созданной империи продолжили его наследники, сын Селим Второй (1566–1574) и внук Мурат Третий (1574–1595).

За период правления султана Сулеймана, длившийся сорок шесть лет, сменилось в общей сложности десять великих визирей (точнее, девять, ибо один из них дважды занимал эту должность). В среднем каждый из них оставался на посту премьера по четыре с половиной года (точнее, 4,6 года). Сулейман унаследовал двух великих визирей подряд от своего отца Селима Первого в период с 1520 по 1523 год. И только они были неславянского происхождения. Все следующие первые министры, вплоть до его смерти, по его личному выбору были славянами.