Денис Гоголев - Два года ада, или Как выжить в армии

В октябре всю часть, как и во всех других частях, перевели на зимнюю форму одежды. Я уже предчувствовал заранее, что в нашей роте сорок дембелей, которые захотят красиво уехать.

А чтобы уехать красиво, то нужно было что-нибудь украсть, продать или поменять. Со временем каждый дембель понимал, что как мы свою зарплату не видели, так и отпускных с дембельскими, и кто был на заставе за боевые действия, денег мы тоже не увидим.

Был уже один наглядный пример, что дембель, уже уволившись, жил в части и ждал две недели денег, чтобы красиво уехать. Я его просто не понимал, что, находясь в таком неспокойном регионе, он ходил в бухгалтерию и просил свои деньги, которые ему не давали, ссылаясь, что нет средств, а могут только дать бесплатный билет на поезд и сухой паек. Дембеля тоже можно было понять, который мне говорил, что без денег ему делать на гражданке нечего.

Самое ценное, что можно было украсть — это армейский бушлат. Какое-то время с бушлатами в роте был бардак. За прошлую зиму было украдено очень много бушлатов, и была их нехватка. У меня в прошлую зиму тоже был украден старый бушлат, но мне тогда полагался новый. В записях у старшины роты, а старшина у нас прошлой зимой был другой, была отметка, что мне был выдан бушлат, а какой, новый или старый, никого уже не волновало. Старшиной роты было выдано столько бушлатов, сколько у него было в наличии, и досталось, конечно, не всем. Меня он, конечно, бушлатом не обделил и за хорошую службу мою выдал мне хороший новый бушлат, а остальным, у которых украли, он не смог выдать, так как у него не было в наличии. Приходилось многим брать в наряды чужие бушлаты.

Весь бардак длился по бушлатам недели две, и бушлаты были неподконтрольны. Кто-то брал, потом приносил, и была неразбериха. Через некоторое время кто-то из солдат спохватился, что у него пропал бушлат, и начали считать все бушлаты, которые были выданы. Выяснилось, что украдено было уже шесть штук бушлатов.

Командир роты, недолго думая, вывел всю роту на плац и лично начал всю роту гонять, сказав, что будем бегать целыми днями, пока не вернем бушлаты. В первый день никто не сознался. Во второй день один старослужащий раскололся, что украл один бушлат, оставалось еще пять штук. Бегали все, от солдат до сержантов. Я постоянно занимался разными делами, но когда я освобождался, то шел к своей роте, где командир гонял личный состав. Немного побегав с личным составом где-то пару кругов, командир роты подзывал меня к себе и давал например тупое задание, как, например, сходить в штаб и узнать, есть ли у себя командир бригады. Я ходил, узнавал и докладывал о своей проделанной работе. Он меня обратно посылал, давая понять, что тебе здесь с личным составом делать нечего и чтобы я где-нибудь потерялся.

Старшина роты нашел еще один бушлат в группе специального назначения, который украл и отдал своему земляку-спецназовцу старослужащий солдат нашей роты Шмаров. Этот солдат уже попадался с ворованными берцами, которые украл у своего сослуживца. У меня прозрела мысль, что если один бушлат нашелся в ГСН, то и остальные бушлаты наверняка там. Спецназовцы, скорее всего, надавили на солдата Шмарова, чтобы он воровал еще. Старшина роты, вытащив один бушлат из ГСН и наказав Шмарова, который сознался в воровстве одного бушлата, был уже доволен находкой.

Я понимал, что у нас в роте не может быть столько много крыс, сколько украденных бушлатов, и украл несколько бушлатов однозначно какой-нибудь один старослужащий солдат. Я начал старослужащего солдата Шмарова шантажировать. Я ему пообещал райскую жизнь на туалете, если он не сознается в остальных четырех бушлатах. Если он мне по секрету сознается, то я ему выдаю карт-бланш и заступаюсь за него, чтобы его не разорвали ребята, которые сейчас бегали и отжимались за этого негодяя.

Подумав, солдат Шмаров, что за один бушлат его все равно ребята разорвут и он будет до своего увольнения убирать сортир, а всего надо сказать мне, сержанту Гоголеву, про четыре бушлата, которые он продавал и отдавал спецназу за копейки, по секрету. А еще я обещал никому не рассказывать. Он сознался, что украл пять бушлатов и они находились все в ГСН. Это мне от него было и нужно.

Конечно, я не сдержал слово и сразу рассказал о своей проделанной работе. Как я мог это не сказать, когда безвинная рота умирала на плацу. Все, что я мог для Шмарова сделать, то это не дать его разорвать ребятам и не ставить его на туалет. Бушлаты в ГСН старшина забрал, кроме двух, которые уже были проданы спецназовцами. Я для себя тоже получил большущий бонус, который мне будет преподнесен к дембелю.