Николя Матье - И дети их после них

– Что ты тут делаешь? – спросила она.

Хотя особо удивленной она не выглядела. Его кровать была застелена. У нее оставалось немного запеканки из цветной капусты, макароны, она приготовила эскалоп со сливками. Он все это проглотил, затем поднялся к себе и проспал без перерыва двадцать часов.

Потом он работал в нескольких местах по временным соглашениям, но к чеку, выписанному вояками, не притрагивался. Не решался: ему казалось, что стоит только начать, и от этих денег в момент ничего не останется. А там сразу – безденежье, сплошная каторга, и снова он окажется в зависимости от матери, станет бедняком, пацаном. Так что он стал искать работу. Временные заработки – это то что надо, все его приятели так работали. В клинике Сен-Венсан он занимался санузлами. То же самое – на бойне. Потом был уборщиком в школах. Довольно скоро он начал работать в команде на кухнях префектуры. Проблема в том, что это был не выход, весь заработок уходил на бензин, ну или почти. Он поговорил об этом с теткой, которая курировала его в «Менпауэр» [48] Manpower Group Inc. – американская компания по предоставлению услуг организациям в области управления персоналом (рекрутинг). Основана в 1948 году. Имеет более 4000 офисов в 82 странах, в которых работает свыше 30 000 специалистов. . Та посоветовала ему не дергаться, это может произвести неприятное впечатление. Восемь недель он ежедневно вставал на рассвете, чтобы тащиться на тачке куда-то за сто километров, четыре часа вкалывать, потом ехать обратно – и все это за четыре тысячи в месяц. Это было утомительно и давило на психику. Ну хотя бы дома, когда он возвращался после работы, мать не доставала его. Он делал свое дело – надрывался на работе, что у них в семье считалось нормой. Впрочем, он и сам почти свыкся с этой мыслью. По крайней мере, мораль на его стороне. А он мог жаловаться на налоги, на иммигрантов, на политиков. Он ничего никому не был должен, он приносил пользу, его эксплуатировали – он орал, протестуя, но смутно сознавая, что он – большинство, масса, а массы могут все. Однако при этом он был глубоко убежден, что ничего тут не поделаешь.

Затем он стал специализироваться на домах престарелых. Занимался бельем, уборкой, за три месяца перебывал в пяти таких заведениях. Этот бизнес можно было уже назвать процветающим. Потом был склад концерна «Виварт», «Ликви Моли», типография «Меракс» и, наконец, завод «Гордон», где он нашел относительно постоянное место в цеху. Он должен был складывать в стопку в определенном порядке металлические пластины, пруты, обломки решеток. В результате получался такой кубический нержавеющий саркофаг, который грузили на огромные подъемники и отправляли на переплавку в не менее впечатляющую печь. Жара там была адская, от тысячи градусов и выше. Так, похоже, получались кондиционеры. «Гордон» продавал их по всей Европе, хотя с этим становилось все сложнее. Заботливые мастера наблюдали за рабочими и за толпами повременных работников, которые при малейших экономических трудностях оставались с носом. Наверху находились офисы – начальство, инженеры всякие. С ними встречались в столовке. Это был другой мир.

На работе у Антони завелись приятели. Сирил, Крим, Дани, Зук и Мартине. Ему было приятно встречаться с ними по утрам. Они вместе лопали в столовке и во время перекура тайком курили косяки, сидя на поддонах во дворе за цехом «С». Встречались они и после работы. У всех были приблизительно одинаковые привычки, одинаковый уровень зарплаты, одинаковая неуверенность в будущем, а главное – одинаковая деликатность, не позволявшая им говорить о настоящих проблемах, о жизни, которая сочинялась почти без их участия, день за днем, в этой богом забытой дыре, откуда всем им хотелось сбежать, о жалком существовании, таком же, как у их отцов, об этом медленном проклятии. Они не могли примириться с этим врожденным недугом – реплицированной повседневностью. Признай они такое за собой, это добавило бы к их покорности еще и стыда. Впрочем, им было и чем гордиться, в частности тем, что они не бездельники, не халтурщики, не педики, не безработные. А Мартине мог еще и алфавит рассказать, рыгая при этом.

В любом случае, все это позволило Антони снять себе квартирку. Он обставил ее мебелью из «Конфорамы», купил машину, новенькую «Клио Вильямс», на это пошел его чек. Он наделал долгов, но рассчитывал все же к лету купить и мотоцикл. Мать пилила его за необдуманные траты, но пока он вкалывал, сказать ей было нечего. Зато с личной жизнью у него была полная засада.