Тэффи Бродессер-Акнер - Флейшман в беде [litres]

Что он здесь делает? Что за картины себе воображает? Такое поведение ему совершенно не полезно. И он прекрасно об этом знает. Он пошел в спальню. Кровать была не застелена. Он попытался понять, на обеих ли подушках остались вмятины от голов. Оказалось, что на обеих. Но кто знает? Может, теперь, когда его нет, Рэйчел вольготно раскидывается на кровати. Тоби застыл и попытался уловить энергетические вибрации спальни. Занимались ли здесь недавно сексом? Тоби скучал по этой кровати, она была ужасно удобная. Да ладно, какого черта, подумал он. И лег, как девочка в домике трех медведей, на свою сторону кровати. Повернулся лицом к другой половине кровати. Передвинулся на середину, все еще в обуви, и растопырил руки и ноги, как морская звезда, выражая элегическую тоску по этой замечательной трахательной… траханой… кровати, которую когда-то любил. А может, еще и для того, чтобы оставить свой запах и сообщить любому новому гостю кровати, что он тут не первый. Первым в ней был Тоби. Он опустил голову на подушку. От нее все еще пахло Рэйчел. А может быть, и не Рэйчел. Возможно, от нее пахло Рэйчел и Сэмом Ротбергом.

Может быть, именно здесь они ели ло-мейн и планировали свой адюльтер. Тоби видел как наяву: они лежат в истоме после совокупления, лицом друг к другу, приподнявшись на локтях, все еще потные и запыхавшиеся, и пожирают ло-мейн.

«Господи, и все это время я как полная дура ела креветки в соусе из омаров», – говорит она Сэму.

«Ты просто не знала, детка», – отвечает он.

«Мне еще столькому надо от тебя научиться», – говорит она.

Эксперимент оказался неудачным. Тоби поднялся с кровати.

Дверь ванной комнаты при спальне стояла нараспашку. Может быть, удастся обнаружить там мужской лобковый волос, ну или вообще любой: у Рэйчел на лобке волос не водилось уже много лет, Тоби знал точно. Ее зубная щетка была сухая. Рядом стояла еще одна. Это могла быть щетка кого-нибудь из детей. Или старая щетка самого Тоби. Он не помнил. Он открыл шкафчик с аптечкой. Там стоял пузырек амбиена. Там стоял пузырек амбиена с этикеткой, которая гласила, что лекарство выписано Сэму, черт бы его побрал, Ротбергу.

– Ага! – громко сказал Тоби. На миг он восторжествовал, поскольку его догадки подтвердились; но потом сообразил, что все лузерские баллы в этом сценарии получает он. Тут он вспомнил про Тайгера Вудса: тот бахвалился, что съедает дюжину таблеток амбиена, погружается в сумеречное состояние сознания и устраивает марафонский забег в режиме «секс – сон». Нажравшись амбиена, люди творят черт знает что: убивают других людей, готовят ужин из пяти блюд, чего потом не помнят, и прыгают из окон. Мать его детей – упоротая, сумасшедшая.

Господи, теперь ему и такое представилось: Рэйчел на четвереньках на обеденном столе в столовой, совершенно голая, опирается на одну руку, а другой загребает в рот ло-мейн, и Сэм трахает ее сзади – на коленях, на столе из гарнитура в стиле шведский модерн, который Тоби позволили помочь выбирать, но на котором он сам никогда не занимался сексом. При этом Сэм тоже держит коробочку говядины ло-мейн и жрет оттуда руками.

Тоби вернулся на кухню. Теперь он увидел, что на столике у плиты выстроились шесть упаковок навороченного чая неизвестных ему марок: «Лимонный бальзам доктора Альберта», лавандовый «Райские пейзажи», «Спокойствие» с валерианой, «Спокойствие» с пассифлорой. Рэйчел терпеть не могла чай. Она пила кофе. Она говорила, что чай – просто усложненный способ потребления воды. Он был бесполезен и раздражал ее. Значит, Сэм страдает бессонницей. Приятно знать, что даже психопатам мешает спать нечистая совесть.

Тоби посмотрел под ноги. Там валялась майка, в которой Рэйчел обычно ходила на йогу, самая нелюбимая майка Тоби, с надписью: «Моя йога горяча!» Буквы были ядовито-розовые на голубом фоне. Под майкой оказались легинсы с узором из разноцветных разрядов молнии. Тоби подобрал майку. И понюхал. Рэйчел, вот она, где-то рядом. Ему захотелось сожрать майку, потребить ее, сделать так, чтобы ее не было. Не теплая ли она? Ему кажется, или майка в самом деле еще теплая?

У него в голове прозвучал голос, которой положил конец всем этим вопросам. Она была здесь недавно. Она была здесь, потому что она здесь живет. Она была здесь с каким-то другим человеком. С человеком, который пьет чай. С человеком, который ест ло-мейн. Она ходила на йогу, пока Тоби лез из кожи, чтобы его дети еще несколько недель верили в любовь матери. Она занималась сексом на этой кровати с женатым мудаком. Она была здесь. Ты узнал об этом последним, Тоби. Ты в глубокой жопе, Тоби.