Тэффи Бродессер-Акнер - Флейшман в беде [litres]

– Мне очень жаль, – сказал Тоби. – Мы пока знаем не всё. Но прогнозы плохие.

– А когда мы узнаем?

– Через несколько часов. Я вам советую пойти домой и поужинать с детьми. Я позвоню вам, как только мы узнаем.

Дэвид взглянул на пустую кровать:

– Я не могу бросить ее здесь одну.

– Вы ее не бросаете одну. Вы оставляете ее с нами.

Дэвиду нужно было время – переварить то, во что он никак не мог поверить. От других врачей, которые лечили пациентов победнее, Тоби слышал, что менее обеспеченные люди легче смиряются с подобными вещами. А богачи – нет. Богачам всегда трудно поверить, что деньги тут не помогут, что высокое положение, членство в престижных клубах, важные должности бесполезны. Они не верили, что никто не придет их спасти. Но никто не приходил их спасти.

Дэвид послушался совета и вышел, а Тоби направился в рентгенологическое отделение. Догадка оказалась правильной: геморрагический инсульт. Хирурги сказали, что ничего не могут сделать. Бедная женщина. Только что пришла в себя. Заговорила. Все уже начали думать, что она выкарабкается. Они так тщательно за всем следили. Пережить редкую болезнь и уйти на тот свет из-за чего-то столь банального, как постоперационный инсульт. Это походило на дурной анекдот. Тоби двинулся по коридору, но, свернув к лестнице, увидел впереди Дэвида, который разговаривал с Эми, подругой Карен. Тоби наблюдал, как Дэвид сообщает ей печальную новость и обнимает ее. Дэвид сел в лифт и уехал, а Эми стояла и смотрела в телефон, не зная, что делать дальше. Она подняла взгляд и заметила Тоби:

– Доктор Флейшман, это правда?

– Мне очень жаль. Ей просто ужасно не повезло.

– Она умрет?

– Не знаю. Сейчас ее обследуют. Прогнозы нерадужные.

Эми заплакала. Тоби аккуратно повел ее в сторону комнаты отдыха для членов семей, но не успели они туда дойти, как Эми вдруг сказала:

– Она была на самом деле несчастна. Она очень давно была несчастна со своим мужем, но из-за детей и все такое, ну, вы знаете.

– Знаю.

– Она собиралась уйти от Дэвида.

Тоби помотал головой:

– Что?

– Он ей изменяет. Не дает доступа к деньгам. Только выдает на карманные расходы. Вы можете себе представить? Она обязана растить детей, вести дом и развлекать его дружков, таких же козлов, когда они приходят играть в покер. А ведь она была юристом .

Тоби чуть не ляпнул: «А мне они показались любящей парой», но тут же сообразил, что никогда не видел Карен Купер в сознании, и потому сказал:

– Мистер Купер показался мне очень преданным мужем.

– Еще бы. Вы когда-нибудь были женаты?

– Я… да.

Она молчала, ожидая продолжения.

– Я сейчас развожусь.

Эми горько засмеялась:

– Теперь она умрет. Я просто поверить не могу, что именно теперь, черт побери, она умрет. Вы знаете, со стороны любой посмотрит и скажет: это большая трагедия, что умерла такая молодая женщина. И никто не будет знать, что настоящая трагедия – то, что она только собралась от него уйти.

Было чудовищно жарко. Его кондиционер не могли починить, потому что не хватало какой-то загадочной запчасти. Ее не нашлось во всем Манхэттене, и управдому пришлось ее заказывать. А пока Тоби просто открывал окна. Он лежал на кровати поверх одеяла в одних трусах и думал, не заглянуть ли в приложение. Вошла Ханна и пожаловалась, что Солли сидит в ванной уже час. Тоби пошел разбираться, в чем дело, и обнаружил, что сын лежит на полу, потому что кафель прохладный.

В девять часов вечера позвонили в дверь. Тоби открыл, надеясь, что это управдом, но там оказался незнакомый мужчина в велосипедном шлеме.

– Тобин Флейшман?

Пришелец вручил ему коричневый конверт с обратным адресом адвокатской конторы. Открыв его, Тоби обнаружил, что штат Нью-Йорк прислал ему постановление о разводе. На бумагах были налеплены желтые стикеры в тех местах, где Тоби следовало расписаться. Он невольно расхохотался. Разве может его брак стать еще более расторгнутым, чем сейчас?

Не будь Карла в отпуске, он рассказал бы ей о своих фантазиях отмщения. В списке фантазий значилось: не подписывать бумаги вообще и вернуть их Рэйчел через Сэма Ротберга, отправив пакет на квартиру Мириам Ротберг. Ничего другого ему придумать не удалось. Было так жарко, что даже его воображение едва шевелилось. Мир стал отвратительным местом.

«Давай будем людьми, которые идут обедать вместе после подписания бумаг о разводе, – сказала Рэйчел два месяца назад, когда они вышли из адвокатской конторы. Они принесли туда список для раздела имущества. – Давай будем людьми, которые выше этого».