Тэффи Бродессер-Акнер - Флейшман в беде [litres]

А сейчас Тоби спросил:

– А ты рассказал Ванессе, что случилось?

– Я не хочу ее волновать. Я в ноль минут найду другую работу. Мне сегодня утром позвонил мой прежний начальник и сказал, что его сватают в другую лавочку и он приведет нас всех с собой.

– Как бывший женатый человек я тебе точно говорю, что это никуда не годное начало. Если ты врешь сейчас, когда на кону не стоит вообще ничего, мне страшно подумать, что будет через пять лет, если она растолстеет или у нее случится выкидыш.

– Но я ее люблю. Правда люблю. Она кроткая и милая. И к тому же время подошло. Ну, я не знаю. Человек должен хотеть жениться? Или люди просто женятся на тех, кто им нравится, когда решают, что пора жениться?

– Не спрашивай меня. Я все сделал неправильно. А ты точно знаешь, что она согласится?

– Я думаю, что согласится, – ответил Сет. Он начинал понемногу выходить из себя. – Еще вопросы есть? Ну, то есть мы, типа, друг друга любим! Она замечательный человек! Такая причина тебе годится? Что-то ты не очень рад за меня. Вот я за тебя всегда радовался.

Наконец пришла официантка и спросила, что они будут есть. Тоби попросил овощной суп без риса, но официантка сообщила, что рис уже в супе, и Тоби заказал салат «Кобб» без яичных желтков, голубого сыра и бекона. («А у вас случайно не будет для него диетического льда?» – спросил Сет. Официантка растерянно посмотрела на него, и он засмеялся, отчего она еще больше растерялась, сдалась и пошла прочь.)

– Я за тебя рад, старик, – сказал Тоби. – Извини, я просто… как выразились бы модные психотерапевты, «я нахожусь в плохом месте». Вот что, давай я тебя благословлю: да будет ее утроба плодовитой, и да произведет на свет неограниченное количество младенцев-финансистов, и да процветают они на вечно растущем рынке. – Сет едва заметно улыбнулся. – Да принесет она тебе в приданое множество разнообразных вейпов для марихуаны и некоторое количество экстази, и да будет она всегда упоротой ровно настолько, чтобы не замечать, как ты поглядываешь на ее молоденьких кузин.

– Надо отпраздновать, – сказал Сет. – Где Либби?

– В Диснейуорлде. Она прислала фото с аттракциона с Питером Пэном.

– Невообразимо. Вероятно, она окутывает окрестности флюидами счастья.

– Мне кажется, ее соседи по аттракциону должны иметь право потребовать деньги назад.

Перед самым расставанием Сет сказал:

– Мне до сих пор не верится, что тебе было так плохо. Рэйчел мне всегда нравилась. Она была очень секси и милая. Мне казалось, что вы счастливы. И вдруг в один прекрасный день оказалось, что нет?

Даже когда Тоби разговаривал с лучшими друзьями, вопросы, которые они задавали, были не о нем.

– Не-а. – Но он все равно отвечал на эти вопросы. – Это было как падение Рима: сперва мало-помалу, а потом всё разом.

Сет кивал, изображая сочувствие, а у Тоби в голове колотился единственный вопрос: «Ты что, вообще меня не слушал?»

Тоби позвонил Карле, своему психотерапевту, с которой перестал встречаться, когда всё его внимание и время начали уходить на приложения для знакомств. Но на дворе стоял август, и оказалось, что Карла отправилась на остров, куда откочевывают все психотерапевты на лето. Бесполезная социальная психологиня из школы, как выяснилось, сейчас была еще бесполезней обычного, так как уехала с семьей на две недели в Адирондакские горы жить в палатке. Тоби позвонил в службу психологической помощи своей больницы, но ему сказали, что все психологи со специализацией на детях и подростках в отпуске до сентября. Вот что получается, когда целая отрасль медицины подвергается такому неуважению, как психология. Психологи стали сами писать себе законы; похоже, один из этих законов состоял в том, что в августе никому не позволяется иметь нервный срыв, а другой – что тут, блин, как в Европе, блин, и им позволено брать целый месяц отпуска.

А может быть, психологи, которые консультируют пары, не ездят в отпуск? Интересно, принимает ли еще клиентов тот психолог, которого они с Рэйчел тогда чуть не убили своим взаимным ядом. Может, позвонить ему и рассказать, что происходит с его пациенткой? Как же его звали? Доктор Джо? Да, это было года два назад, и Тоби умолял Рэйчел сходить к психотерапевту, а она, разумеется, видела в этом страшное оскорбление. А потом ни с того ни с сего вдруг согласилась. Тогда он еще не сомневался, что стоит Рэйчел увидеть собственный гнев и злобу со стороны, она обратится за помощью и они будут жить долго и счастливо. Но, кроме этого, он уже начинал подумывать, что, может быть, это последняя попытка, прежде чем он признает, что делу не помочь.