Дарья Симонова - Пыльная корона

Многие печали в мутной реке жизни всколыхнул волшебный пируэт Бильман. И в то же время — надежду.

Рита вынырнула из воспоминаний и продолжила:

— Я присела к стойке, чтобы было удобнее смотреть передачу. Но боковым зрением, которое у меня, как у любого танцора, развито до крайности, замечаю, что за столиком у окна сидит до боли знакомая персона. Папашина железная фаворитка Тромб! Я глазам своим не поверила — уникальное совпадение! Начинаю осторожно присматриваться — вижу, что она сидит за столиком с какой-то девушкой. И тут меня прошибает холодный пот! Я понимаю, что эту особу я тоже вижу не впервые… И где я ее встречала? У мерзавца Микки! Муженька Анны Карловны, владельца ресторанов, скользкого типа, с которым когда-то я имела глупость переспать. Марина, не вздрагивай! Мой папаша раздул из этого чуть ли не роман Ги де Мопассана и предал меня анафеме. И я его, соответственно, тоже. И до сих пор считаю это свинским предательством — переложить вину за этот инцидент на меня, восемнадцатилетнюю идиотку. Микки — знатный ходок, но исторически сложилось, что ему это прощают. Дескать, бедный мужик, не с Инквизицией же ему ложиться в постель!

— Рита, неужели ты до сих пор не поняла, что отец за тебя же и беспокоился. Он ведь как раз боялся, что если ты смолоду не усвоишь железное правило не заводить шашни с чужими мужьями, то тебя ждет разбитая жизнь. И вообще… разъяренная баба — она, знаешь, на все способна! — многообещающе заключила тетя Марина. И задышала тяжело и часто. Разбередила себя, наивная душа…

— Вот о разъяренной бабе — это ты очень вовремя, — усмехнулась Рита. — Именно это и пришло мне в голову, когда я попыталась проанализировать то, что мне случайно довелось увидеть. Конечно, это был не анализ, а моментальная оценка ситуации — ведь часть меня была погружена в ностальгический мир фигурного катания. Я взъерошила кое-какие детали и отчетливо вспомнила, что в момент моего визита к Микки эта девушка репетировала с другими музыкантами. Видимо, она играет в этом клубе. А протежировала ее сюда, разумеется, Анна Карловна. Я уверена на все сто, что все играющие в заведениях ее супруга попадают туда только по ее рекомендации и протекции. Хотя бы потому, что Микки некогда и, по большому счету, лень этим заниматься. В руках у девушки был духовой инструмент — то ли кларнет, то ли флейта, я в них плохо разбираюсь. И какой-то другой инструмент лежал в футляре рядом. Барышня явно умела играть на нескольких. Когда-то я слышала от отца, что Карловна с трудом мирится с тем, что для духовика естественно быть инструменталистом-полиглотом. Она считает, такая «полигамность» уместна лишь на стадии крепкого профессионализма. Однако самым способным она прощает этот «грешок»… Сопоставив все это, я с высокой долей вероятности предположила, что описываемая фигурантка — ее ученица. Очевидно, одна из тех, кто на хорошем счету. Кого Тромб считает перспективной. И что же в результате? Вероломная ученица получает работу — и пытается увести у своей благодетельницы мужа. Принцип «не делай добра — не получишь зла» в действии!

— А это ты с чего взяла?! — испугалась Марина. — Я ничегошеньки не понимаю! Сидят два человека, общаются… а ты их уже во всех смертных грехах подозреваешь.

— Дело в том, что общались они довольно странно. Это было не слишком похоже на дружескую встречу. Карловна роется в своей сумке, словно не может найти важную мелочь, потом достает некий тюбик, из которого явно протек какой-то крем… Словом, возня с неясными намерениями. Поручиться я могу лишь за то, что мадам Тромб явно просит свою визави о какой-то услуге. И барышня кивает и идет в сторону туалета. А далее — вы не поверите, но вам придется! — Анна Карловна проворно достает из своей сумки маленький пузырек и выливает его содержимое в кофейную чашку своей собеседницы! Я в первые секунды совершенно не понимаю, что происходит. Думаю, что наверняка мне показалось и это ее собственная чашка. Но потом… Карловна нарочно разбивает этот сосуд. Я четко вижу это движение за счет того, что очень удобно расположилась для наблюдений, сама того не желая. И меня пронзает мысль, что сосуд должен быть тонкостенный, специально подобранный, потому как разбить обычный бутылек для лекарств не так уж и просто…

Все это, как вы понимаете, приходит мне в голову за секунды. Но именно разбитый сосуд заставляет вспомнить о том, что родственники мадам Тромб — врачи. Какая-то связь с медициной присутствует. Потому что именно Карловна, точнее, ее родня подгоняла отцу сердечные лекарства. Передозировка некоторыми из них чревата летальным исходом, это известный факт.