Артур Крупенин - Мой большой греческий ремонт

Пицца и паста в этой таверне выше всяческих похвал. И то и другое, разумеется, готовится на греческий манер, но при этом невероятно вкусно.

Если вы постоянный посетитель и потому точно знаете на память все ингредиенты любимого блюда, то в межсезонье, когда число едоков спадает и, соответственно, падает объем закупок, на всякий случай имеет смысл поинтересоваться, есть ли на кухне все необходимое для полного счастья, как, например, аутентичная пармская ветчина. В противном случае ее впопыхах могут заменить каким-нибудь там «жамбоном», а для настоящего «гастронавта» это не одно и то же.

Что до напитков, то хозяйка относится к их выбору с большим вкусом. Гвоздь программы — отменное розовое вино с ягодным букетом.

Я уже говорил, что начало осени — мое любимое время года в Эпидавре? По ощущениям, лето все еще в разгаре, а туристов уже совсем нет. Я обожаю это сочетание невыразимой красоты и полной тишины. Все кругом дышит гармонией. Как сказал бы Камю, окажись он на моем месте: «Звезды мерцают в том же ритме, в каком стрекочут цикады».

Вечерами эти самые цикады поют так громко, что даже шум листвы оливковых деревьев, раскачиваемых бризом, не в силах их заглушить. А огромная оранжево-красная луна, выкарабкивающаяся из-за отвесных скал Метаны, не просто высвечивает рыжую дорожку на воде, а пытается замостить терракотой чуть ли не ползалива.

Сквозь арии цикад и шелест листвы время от времени доносится истошный кошачий визг. Это не знающий ни устали, ни пощады Томми-Джерри насилует очередную жертву, беспечно забредшую в его сексуальные владения. Иногда, судя по леденящим душу крикам, надругательство происходит в особо извращенной форме.

Кроме кошачьего визга тишину временами нарушает собачий лай. Вообще-то я с огромным пиететом отношусь к греческим обычаям, но есть одна традиция, которая мне категорически не нравится.

Опасаясь непрошеных гостей, некоторые афинские дачники, уезжая, оставляют во дворе собак. Уж не знаю, откуда греки добывают в таком количестве невоспитанных, беспородных псов, но факт остается фактом: эти вечно голодные и чрезвычайно брехливые твари злобно гавкают сутки напролет, не умолкая ни днем, ни — что особенно неприятно — ночью.

По этой причине отчаявшиеся соседи, устав от беспрерывного лая, периодически предлагают изголодавшимся охранникам отравленное угощение. Что происходит потом? Без всяких почестей похоронив павших часовых, дачники не моргнув глазом завозят новую партию смертников, и описанная выше военно-спортивная игра продолжается с еще большим азартом.

Не стану скрывать, когда я ночь напролет слышу беспрестанный лай оставленной во дворе собаки, у меня порой тоже возникает предательское желание присоединиться к этой старинной греческой забаве.

Порочность Томми-Джерри не исчерпывается одним лишь сексуальным насилием. Этот негодяй еще и объедает всех кошек в округе. Всякий раз, прежде чем насыпать корм в миску для Мотиных малышей, я внимательно озираюсь по сторонам и смотрю, не шныряет ли поблизости голландский хулиган. Но как бы бдительно ни проводил я разведку, Томми-Джерри все равно тут же выныривает из-за кустов, стоит мне только отойти. Поэтому отлучаться в процессе кормления нельзя, иначе котята останутся голодными. Надо сказать, что, даже несмотря на мое присутствие, обнаглевший Томми-Джерри, расталкивая своих голодных собратьев, без труда прорывается к миске, чтобы урвать самый жирный кусок.

Меня бесит его самоуверенность и очевидная неуязвимость. Этот кот до того хитер и проворен, что дать ему пинка не представляется возможным. Да и идея с метательным оружием тут тоже не срабатывает. Как только я нагибаюсь к земле в поисках камешка, Томми-Джерри мгновенно исчезает. Но стоит мне отвернуться, он снова тут как тут у кошачьей миски.

В какой-то момент я вскипел и решил устроить засаду. С трудом отогнав от себя кровожадные мысли об охотничьем капкане, я в итоге остановился на том, что заранее приготовил дюжину увесистых голышей, специально принесенных с пляжа, и спрятал их в стратегически важных местах. Кроме этого я взял за правило, вынося корм, прихватывать с собой еще и камешек — а ну как застану эту рыжую морду врасплох.

Где уж там. Томми-Джерри мгновенно почуял подвох и несколько дней подряд издали вел скрытое наблюдение, не покидая безопасного места. Примерно через неделю мне надоело впустую оттягивать карманы камнями, и я вышел покормить кошек безоружным. Томми-Джерри каким-то шестым чувством тут же проинтуичил, что опасность миновала, и хладнокровно сожрал весь корм, несмотря на мои крики и угрозы.