Артур Крупенин - Мой большой греческий ремонт

Близились длинные выходные, и, помня о том, что супермаркеты будут закрыты, я закупил солидный запас самой разнообразной кошачьей еды, предвкушая радость кормления. К моему удивлению, Блошка не объявилась ни в субботу, ни в воскресенье. Зато на все выходные из Пирея нагрянула Мэри с компанией родственников.

Поначалу я немного встревожился, но затем успокоил себя мыслью о том, что бродячая кошка тем и отличается от домашней, что владеет стратегией выживания, а раз так, с Блошкой, скорее всего, ничего не случится.

В понедельник вечером перед самым отъездом Мэри, забежав к ней на огонек, я застал там Блошку, за обе щеки уплетающую что-то столь вкусное, что заставило ее на три дня позабыть о моей спальне. Хм, последняя строчка может показаться несколько двусмысленной, если не хвастливой, но я не об этом. Хотя признаюсь, я страшный ревнивец. Да, я знаю, что это плохо, пережиток и все такое, но справиться с собой не могу — ревную, и все тут. Ну, то есть с женщинами еще туда-сюда, а с кошками совсем беда. Я же к Блошке со всей душой, а она?

В общем, когда во вторник неверная подружка наконец вернулась, я уже был на взводе. Зная, что она и так обожралась у Мэри — по себе знаю, моя соседка, кого хочешь насмерть закормит, — я, поджав губы, предложил гостье сухой корм и не более того. Тут настал черед Блошки не на шутку обидеться. Она, конечно, не забыла, что в пятницу я кормил ее куда более аппетитными кошачьими консервами, и не без основания подозревала, что та банка была отнюдь не последней. Однако я из вредности, явно нарываясь на конфликт, на перемену блюд не согласился.

Ответная реакция не заставила себя ждать. Демонстративно «закопав» миску с кормом, Блошка бросила в мою сторону презрительный взгляд и, перемахнув через забор, отправилась в сторону дома Мэри.

«Ну-ну, дорогуша, долго же тебе придется ждать», — злорадно подумал я и поплелся в спальню, с горечью сознавая, что срам сегодня вечером можно и не прикрывать.

Спал я в ту ночь неважно — со мной так всегда случается перед дальней дорогой. Поутру обнаружились недвусмысленные признаки эскалации конфликта. Оказалось, что Блошка нагадила прямо на коврик под дверью, о чем я догадался сразу, как только наступил на коварно подброшенную «мину».

Не без труда очистив обувь и коврик, я перед самым отъездом в аэропорт все-таки успел полазать в интернете и вычитал, что если кошка оставляет свои экскременты непокрытыми, то это признак агрессии — дескать знай, что я тебя не боюсь. Хм, я уже и сам допёр, что Блошка меня ни в грош не ставит.

В Москве я узнал о том, что пришел ответ от второго издательства. Там сказали, что книги им понравились, и твердо пообещали в ближайшее время подыскать для них достойную серию.

Опять эти чертовы серии! Тем не менее, обрадовавшись, я рассказал об этой удаче Кузе, и в тот же вечер мы, в который раз опережая события, закатили праздничную пирушку. Как и в предыдущих случаях, радовались мы преждевременно. Оказалось, что «в ближайшее время» в терминологии издательства означает что-то вроде «может быть когда-нибудь».

Примерно через месяц-полтора после моего возращения домой раздался звонок, и в телефоне послышался бодрый голос Паноса, нашего поставщика окон и дверей:

— У меня хорошая новость. Мы нашли именно такую дверь, какую вы хотите.

— Прекрасно. А где?

— В Германии.

— Где?

— Да практически везде. Ее можно заказать и в Мюнхене, и в Штутгарте, и в Гамбурге, и в Берлине…

— А поближе нельзя? Вы хотите сказать, что во всей Греции ничего похожего не нашлось?

— Именно так.

— Ну и во сколько нам обойдется это немецкое чудо?

— Вот тут я вынужден вас огорчить…

Услыхав цену и посовещавшись, мы с болью в сердце дали согласие на установку самой обычной металлической двери, открывающейся вовнутрь. Мы прекрасно понимали, что вскрыть ее будет легче легкого, но делать было нечего. В свое оправдание мы вспомнили поговорку «В Риме поступай как римлянин» и подумали, что в наших условиях она вполне может звучать как «В Греции поступай как грек». Этому правилу мы стараемся следовать до сих пор.

Посчитав смету работ, Панос сообщил нам стоимость. Неприятно удивившись, мы еще немного поторговались и в итоге дали добро в надежде на то, что за оставшееся время успеем что-нибудь скопить.

Предваряя установку окон и входной двери, я отправился в Грецию на неделю раньше срока, чтобы проверить готовность Паноса и его команды к началу работ, а заодно привез из Москвы любовно выбранную дверную ручку и особо прочный цилиндр для замка. Все это добро я сдал подручным Паноса, чтобы они аккуратно, не торопясь, установили оснастку на дверь в фабричных условиях, а не тогда, когда она окажется у меня дома. Панос пообещал все так и сделать.