Артур Крупенин - Мой большой греческий ремонт

Разумеется, никаких доказательств того, что все было именно так, у нас не было, но подозрения остались.

Договорившись с оконщиками, мы сосредоточились на ремонте многострадального гостевого этажа. Маляр с негреческим именем Лале в назначенный день явился не один, а с целой бригадой соотечественников-албанцев. Ребята привезли с собой компрессор, отбойный молоток и не мешкая приступили к ремонту отмостки.

По большому счету отмостка с виду ни в каком ремонте не нуждалась — сменить ее меня уговорила Мэри, обладающая большим даром убеждения. Дело в том, что влажность действительно представляет серьезную проблему для таких домов, как наш, стоящих на крутом скалистом склоне, поскольку дождевая вода не впитывается, а потоками сходит вниз, застаиваясь всякий раз, когда находит ровную поверхность. По словам Мэри и примкнувшего к ней Лале, строители кондоминиума по ошибке придали камню неверный угол. Его-то и предстояло изменить. Немного посопротивлявшись, я сдался перед неудержимым напором Мэри, искренне желающей осчастливить окружающий мир, пускай даже насильно.

Подручные Лале довольно быстро раздолбали весь камень, и, видимо, войдя в раж, до кучи разбили еще и мраморное крыльцо, выложенное с большим изяществом. Я рассвирепел, но Лале успокоил меня:

— Не волнуйся, я все отремонтирую.

Надо сказать, к этому времени я уже знал, что Греция — край узких специалистов и найти здесь человека, способного быть одновременно и хорошим маляром — а именно так Хелиотис отрекомендовал мне Лале — и приличным каменщиком, ничтожно мала, но тем не менее позволил усыпить себя обещаниями.

Дальнейшие события показали, что Лале и в самом деле оказался неплохим маляром, но и только. Какого черта он сам взялся перекладывать отмостку и ремонтировать разбитое крыльцо, я так и не понял. Не понял я и того, зачем Лале на мой вопрос, знаком ли он с техникой патинирования дверей, ответил «да».

В итоге двери он просто зашкурил, а затем покрыл лаком, отчего они оказались не состаренными, а изуродованными, а это не одно и то же. Возьмись я за покраску и патинирование сам, результат был бы куда лучше.

С отмосткой Лале тоже справился на «троечку», ну а ремонт крыльца откровенно завалил. Да и с оплатой его услуг вышла довольно странная история.

Когда до окончания работ оставалось уже не так много: починить разбитое крыльцо да перекрасить неудавшиеся двери, позвонил Лале и срывающимся голосом сообщил:

— У меня заболела дочь. Сегодня срочно везу ее в Афины. Я сейчас пришлю к тебе человека, пожалуйста, отдай ему все, что ты мне должен.

— Минуточку! Но ты же не закончил работу! Я не могу с тобой расплатиться.

— Ты что, не понял? У меня больная дочь.

— А что с ней?

— У нее температура. Тридцать семь и семь.

— Ну не переживай, это не смертельно.

— А ты что, доктор? — сердито спросил Лале.

— Значит, так, — подумав, сказал я. — Сегодня могу отдать тебе только часть. А затем, когда ты вернешься, чтобы устранить недоделки: четыре двери и разбитое крыльцо, — выплачу остальное. Идет?

— Нет, мне нужно все и сегодня.

Ситуация складывалась как-то по-дурацки. Дома в России за подобные требования подрядчика просто посылают куда подальше, но мы не в России. Чтобы понять, как поступить, я набрал номер Хелиотиса и описал ему, что произошло. Рекомендация юриста меня удивила:

— Расплатись с ним полностью, и дело с концом.

— Но он же не закончил работу?

— Да, но у него заболела дочь.

— По словам Лале, у девочки температура тридцать семь и семь. Это вряд ли серьезно.

— А ты что, доктор?

В итоге я счел за благо прислушаться к совету юриста и рад, что поступил именно так. В конце концов есть Йоргос, который легко исправил крыльцо, пускай и за отдельные деньги, а местный маляр быстро привел двери в божеский вид. Зато я не восстановил против себя моих греческих знакомых и друзей и, как показал последующий опыт, поступил абсолютно правильно. Отношение греков к собственному здоровью и здоровью близких я, не погрешив против истины, назвал бы «болезненным».

Хотите верьте, хотите нет, но даже Илиас, который, кажется, даже естественные надобности справляет, не сходя с дивана, а на просьбы жены свозить ее в путешествие неизменно отвечает: «Дай мне спокойно помереть дома!» — и тот в случае болезни какого-нибудь троюродного дяди тут же отрывает задницу от телевизора, садится за руль и везет больного в Афины, а иногда даже в другие европейские столицы!