Артур Крупенин - Мой большой греческий ремонт

Никогда не забуду ощущение шока, когда я, щелкая кнопками пульта, пытался поочередно найти правду на британском ВВС , немецком Deutsche Welle, французском TV5 Monde, испанском Canal 24 Horas и итальянском RAI 24, но все было тщетно. Вы не поверите, но о том, что суверенное государство накануне референдума подверглось беспрецедентному финансовому шантажу, не сообщил ни один европейский телеканал! А ведь международные корреспонденты, аккредитованные в Афинах, безусловно, всё видели и прекрасно понимали, что происходит, но смолчали. Или им заткнули рот?

Несколькими месяцами позднее мне довелось лично спросить Янниса Варуфакиса, ушедшего в отставку с поста министра финансов Греции на следующее утро после референдума, о том, почему Греция не покинула Евросоюз сразу же после подведения результатов голосования.

Варуфакис — вы наверняка помните этого харизматичного политика с выбритым черепом и вечно поднятым воротом сорочки а-ля Джеймс Дин, — отвечая на мой вопрос, припомнил события, сопутствовавшие референдуму, и признался, что не мог поверить в то, как европартнеры обошлись с его страной. Он подтвердил факт выкручивания рук накануне голосования и даже назвал того, кто за этим стоял. Впрочем, я уже и сам догадался.

По правде говоря, я до сих пор недоумеваю, как мог так обмишулиться, ведь обычно я неплохо читаю людей. Хотя политик на то и политик, чтобы быть на голову хитрее обывателей вроде нас с вами. А может быть, во времена той Масленицы, что случилась четырьмя годами ранее, когда я так рьяно защищал честь Меркель от нападок карнавальной толпы, госпожа канцлер еще не успела стать тем, кем стала в дни греческого референдума?

Не оставляя поиски виновных и даже проштудировав пару книг о пчелах, я так и не сподобился поймать хулиганов с поличным. Да, представьте, всякий раз, когда я стою на балконе и на мои одежды сверху падает коричнево-зеленая гадость, я тут же поднимаю взгляд в небо, а там никого!

Продолжая расследование, я взялся за «Историю животных» Аристотеля и вычитал следующее: «Пчела очень чистоплотное животное, поэтому она часто выделяет экскременты на лету по причине их дурного запаха».

Так вот в чем дело! Пчелы не желают смущать товарищей неприятными ароматами. Это благородно. Но почему они облегчаются исключительно на мою недвижимость? На нашем хуторе полно других домов. Почему страдаю только я? Кроме того, если верить Аристотелю, речь идет не о поносе, а скорее о стеснительности.

Хм, что за чертовщина! Я же в конце концов автор детективов, а значит, в душе немного сыщик. Так почему же у меня не получается раскрыть это осточертевшее «Дело о жидком стуле»? Всего-то и надо, что хорошенько подумать.

Кстати, если кто-то из тех, кто читает эти строки, знает, как поймать злодеев с поличным, или хотя бы подскажет способ отучить распоясавшихся пчел справлять нужду на мое жилище, дайте знать, благо найти контакты автора в интернете несложно. А уж я, поверьте, в долгу не останусь.

На кошачьем фронте без перемен. Война с Томми-Джерри приняла затяжной, позиционный характер. Каждый из нас оставался при своем: голландский кот-террорист по-прежнему сжирал чужой корм, а я продолжал вынашивать планы страшной мести.

Так продолжалось до тех пор, пока не случилось одно событие, еще более подхлестнувшее волну моего гнева — Томми-Джерри обрюхатил малолетку Наоми. А бедняжке, между прочим, не исполнилось еще и полугода. Каков негодяй!

Эта вынужденная подростковая беременность стала последней каплей. Глядя на разом подурневшую красотку, я дал себе слово, что отомщу за попранную честь моей любимицы и обязательно засвечу в толстую ряху Томми-Джерри увесистой галькой. Но как же мне перехитрить эту скотину?

И вот однажды вечером сама природа вознамерилась помочь мне отомстить, разразившись нежданной грозой. Мокрая, перепуганная Наоми забилась в самый дальний угол сада. Несмотря на ливень, я решил ее покормить. И тут краем глаза я заметил в сгущающейся темноте спрятавшегося под ближайшим деревом заклятого врага. Видимо, внезапно налетевшая стихия застала его врасплох. Во всяком случае, раньше Томми-Джерри меня так близко к себе никогда не подпускал. Сердце бешено забилось. Это мой шанс!

Высыпав в миску корм, я демонстративно удалился, усыпляя бдительность противника. Тот, к моему изумлению, заглотил наживку и, привычно оттолкнув Наоми, пристроился к миске.