Артур Крупенин - Мой большой греческий ремонт

Что верно, то верно, именины в Греции куда боле значимый праздник, чем день рождения, но при чем здесь уничтожение моего имущества? Немного поостыв, я спросил:

— Автополив исправить сможешь?

— Сегодня же, — клятвенно пообещал Димитрис и вприпрыжку отправился в магазин за запчастями.

Еще раз оглядев последствия садового вандализма, я принялся утешать себя мыслью о том, что розы рано или поздно отрастут. Елки-палки! А не погорячился ли я, уволив Пятницу?

Отойдя от шока, вызванного разгромом моего сада, я кинулся проверять, как там ведут себя пчелы, не нарушили ли они зимнего перемирия.

Надо сказать, что в тот год мы приехали раньше обычного и застали самый пик цветения цитрусовых. Должен вам сказать, это что-то. В свое время большинство местных селян, сетуя на перепроизводство масла и прельстившись иллюзорной перспективой плодовой диверсификации, повырубили оливковые деревья и почти полностью засадили свои наделы цитрусовыми. Процветание, однако, оказалось скоротечным. Жесткое квотирование производства фруктов в рамках европейской интеграции спровоцировало очередной кризис перепроизводства. И теперь добрая половина местных садов так и стоит круглый год в апельсинах с мандаринами, которые никто не собирает. Есть, правда, в этом своя нега. Во-первых, ландшафт в любое время года радует оранжевым окрасом: шаровидные кроны плотно усыпаны плодами, а вся земля — неисчислимыми паданцами.

Во-вторых, ранней весной окрестности Эпидавра пахнут так, как будто их с неба густо-густо облили одеколоном «Жасмин». Да-да, не удивляйтесь, по моему ощущению, апельсиновый цвет пахнет никаким не «флердоранжем», а именно жасмином, точнее, его куда более нежной средиземноморской разновидностью. И в целом мире нет ничего прекраснее этого всепроникающего букета, способного опьянить не хуже вина. Мы часами бродим по долине или торчим на балконе, упиваясь разлитым в воздухе ароматом.

Ну а теперь о грустном. Беглый осмотр фасада показал, что пчелы существа коварные и вероломные. Пользуясь нашим отсутствием, они до крайности загадили жалюзи, стены и полы на балконах. И если на стены мы давно махнули рукой, то балконы было решено отмыть. Убив на это два дня из отведенной на отдых недели, мы вконец озверели и дали себе слово в следующий раз нанять для этой цели уборщицу.

Наведя порядок, я тут же отправился на пасеку в поисках улик. К моему удивлению, ульи оказались чистыми. А тут еще из разговора с кем-то из соседей я выяснил, что совсем неподалеку от нас, оказывается, проживает еще одна пчелиная семья. Так вот где окопались враги?!

Регулярно прочесывая местность, мне через пару дней удалось обнаружить пасеку, скрывшуюся за высоченными кустами так, что ее совсем не было видно с дороги. Однако осмотр ульев снова ничего не дал — никаких следов диареи.

Еще в день приезда, едва распаковав чемодан, жена вышла в сад и стала звать Мотю. Однако та не появилась ни к вечеру, ни к утру следующего дня. «Ну мало ли что? Может, у нее срочные дела?» — подумали мы и решили, что волноваться еще рано.

День рождения Кузи мы с друзьями праздновали в «Петрино». Я уже говорил, что это волшебное место. Мы еще не успели перейти к горячему, а я уже сорвал со стены гитару — верный признак того, что последний бокал был лишним, — и заорал:

«Он капитан, и родина его Марсель.

Он обожает пьяные ссоры и драки,

Он курит трубку, пьет крепчайший эль

И любит девушку из Нагасаки…»

Почему заорал? Ну, чтобы полнее раскрыть заложенный в песне драматизм. Однако компания французских туристов, сидевших за соседним столиком, мою манеру исполнения, кажется, не оценила.

Когда Мотя не появилась и на третьи сутки, на душе стало тревожно, тем более что за три дня мы не встретили не только Мотю, но и других знакомых кошек, традиционно столовавшихся у нас при первой же возможности. Стало ясно, что голодная зима истребила почти все кошачье поголовье.

Мы решили поделиться нашими опасениями с соседями. Оказалось, что зиму не пережила не только Мотя, но и любимая кошка Роузенов. Когда мы зашли к ним в гости, безутешная Джуди включила для нас видеофильм, где была запечатлена их любимица, та самая Танцующая кошка, о которой мы столько раз слышали.

Во время просмотра ближе к финалу бедная Джуди чуть было не расплакалась. Да и мы с Кузей тоже сидели едва сдерживая слезы, поскольку главной героиней фильма оказалась… наша Мотя!