Аманда Ходжкинсон - Место встреч и расставаний [сборник litres]

Она отошла к стене, чтобы выбраться из потока пассажиров, хлынувшего в разные стороны. Струйки сигаретного дыма образовывали над головой облако, похожее на подушку. Толпа не обращала на нее никакого внимания; Элла привыкла к людским массам на Шанхайском рынке и научилась сновать среди человеческих масс, которые сжимались так тесно, что, казалось, составляли с ней единое целое. Не раз она выбиралась оттуда со странными отпечатками на руках, оставленными чужими сумками и вещами.

Элла прислонилась к прохладной, шершавой стене, наслаждаясь своей безликостью, позволившей ей слиться с фоном. Такую роскошь она редко могла себе позволить в Китае, где, независимо от того, насколько обычной она себя ощущала, она выделялась из-за пшеничного цвета волос и голубых глаз. Но в поезде она отлично научилась не привлекать ненужного внимания к путешествующей в одиночку женщине. Здесь она могла посреди дня просто стоять и наблюдать за парадом пассажиров, проезжающих через Центральный вокзал. Повсюду были солдаты. Тяжесть войны исчезла с их лиц, но боль и лишения были еще достаточно свежи, и от этого их взгляды с благодарностью метались по окружающим их обыденным вещам. Мужчина в шляпе-котелке пронесся мимо, едва не столкнувшись со старушкой, которая хромала по платформе. Элла всегда поражалась бесстрашию пожилых пассажиров, которые смело вклинивались в толкучку в шанхайских автобусах – этих сутулых женщин с широкими и обвисшими, как у шарпея, лицами.

Наконец, Элла двинулась вперед, стараясь шагать широко и уверенно, чтобы попадать в ногу с толпой. Она миновала двойные двери, ведущие в вестибюль отеля. Зал «Билтмор» – гласил знак возле дверей. На другой стороне, не обращая внимания на окружающих, стояла пара, слившись в крепких объятиях. Взгляд Эллы невольно притягивало к той точке, где встретились губы этой пары. Она спрашивала себя, на что это похоже. Обернувшись, она увидела другую пару, у ног которой стояла девочка трех или четырех лет. Внезапно ей стало казаться, что, куда ни посмотри, люди стояли вместе с кем-то. И лишь она – в одиночестве.

Да, в одиночестве, но только до тех пор, пока не найдет папу. Каково это будет, снова его увидеть? Во время путешествия она сотни раз пыталась подобрать правильные слова, которые смягчат неловкость и сделают их чуть ближе. Ей было всего двенадцать, когда он поднял ее в последний раз, прижав ее щеку к своей колючей бороде, сладко пахнущей дымом от трубки, а потом, лихо взобравшись на борт корабля, исчез. По прошествии четырех лет его образ в памяти Эллы затуманился, а его низкий раскатистый смех – поблек. Но вот она снова оказалась в том же городе, что и он, – всего в нескольких километрах, а может, даже в нескольких кварталах от него.

Попав в главный вестибюль, Элла посмотрела наверх, на высокий сводчатый потолок. Она остановилась, наслаждаясь очарованием открытого пространства, разительно отличающимся от клаустрофобии качающегося корабля, поезда и города ее детства. Две закругленные лестницы поднимались к балкону над вестибюлем. Над окошками билетных касс большой плакат с изображением Ингрид Бергман, сногсшибательной даже в одеянии монахини, сообщал о времени киносеансов на «Колокола Святой Марии» в Центральном театре. (Кинотеатр на железнодорожном вокзале – ну кто бы мог подумать?) Растянутые по периметру вокзала плакаты рекламировали разнообразные поезда: «Оул», «Мерчантс лимитед». Головокружительный выбор направлений утомлял ее. Она путешествовала несколько недель; теперь же она хотела отдохнуть.

У часов в центре вестибюля стояла девочка в голубом берете – по всей видимости, тоже в одиночестве. На вид ей было не больше двенадцати, и Элла подумала, а не стоит ли ей помочь, но потом решила, что ей нечего предложить девочке. Светлые глаза и веснушки девочки напомнили Элле о ее братике там, на родине. «Зачем тебе уезжать?» – жалобно спрашивал Джозеф. Сейчас ему было пять, и он был слишком мал, чтобы помнить, когда уехал их папа.

Она выбросила из головы образ брата и еще раз взглянула в сторону часов. На этот раз она заметила, что девочка время от времени что-то достает из пакета. В конце концов, она не выглядела потерявшейся. Хотела бы Элла сказать так же и про себя. Она снова провела взглядом по вестибюлю, выискивая наиболее удобный выход с вокзала. Заметив информационный стенд, она шагнула в его сторону. В этот момент что-то врезалось ей в спину.

– Ой! – воскликнула она, когда полусломанная застежка на ее чемодане раскрылась, и содержимое посыпалось на пол. Она торопливо присела на колено и принялась собирать вещи, боясь, что увидят ее ночную сорочку и женское белье. Но люди продолжали двигаться, не обращая на нее внимания.