Андрей Лещинский - Стёкла

Я решил поверить обстоятельствам и установить, что там, куда я смотрел, очнувшись от сна. Я встал на корточки и стал очень аккуратно и осторожно перекладывать стекла из переднего бокса в задний. Смерть смертью, но порезаться я мог и здесь. Я все переложил, потом взял небольшой кусок стекла с ровным краем и стал использовать его как скребок, собирая и толкая им мелкие куски стекла. Я стоял на корточках долго, но почему-то не устал. Стекла были очень прозрачными, не бликовали, я не видел своего отражения, но, вообще-то, мне казалось, что от сна я очнулся лет на тридцать моложе, чем заснул.

Крупинки стекла немного кололись, но кожа на подошвах была достаточно грубой. Я разбил следующее стекло, потом еще одно. В самом заднем боксе получилась куча осколков примерно метр высотой, а у меня была небольшая стеклянная комната с почти чистым паркетным полом, на котором можно было сидеть, лежать и пройти несколько шагов. И что дальше? Скоро мне захочется, извините, в туалет, и как я буду существовать без туалетной бумаги, перемазанный собственным дерьмом? Стеклами подтираться? Еще час, ну два, ну три, захочется пить, есть, что я буду делать? Впрочем, я знал, что все равно придется резать вены, но сейчас, после пары часов успешной работы, думать об этом было особенно гадко. Я очень устал, лег на колючий пол, вытянулся и неожиданно заснул.

Естественно, я понятия не имел о том, сколько я проспал. Встав, я вообще-то чувствовал себя неплохо. Я бы и попил и поел, но терпеть было можно. Я подошел к передней стенке, ударил изо всех сил и разбил ее. Глаза закрыты, грохот, глаза открыты и... о господи! В новом боксе у дальней стенки стояли большая совковая лопата, швабра и что-то вроде копья с большим тяжелым наконечником. Что это?! Награда за усердие? То есть, я веду себя хорошо и правильно, разбиваю стенки и разбиваю их в нужном направлении, а за это те, кто меня сюда засунул, награждают меня палочками и лопаточками? Инструмент в хозяйстве всегда сгодится, но я очень разо­злился. Я топал ногами, отчего, кстати говоря, и как ни странно, не заболели суставы. Я ругался матом, задрав голову кверху и стараясь докричаться до устроителей всего этого мерзкого фарса. Потом сообразил, что это, вроде бы, и есть богохульство в самом прямом и чистом виде, вспомнил, что бывало с богохульниками в ветхозаветные времена, вспомнил и заткнулся. Я замолчал, но благодарить сил не было.

Я легко дотянулся до инструментов через битое стекло. Можно было его убрать, но я не смог сдержаться и через освободившийся бокс ударил копьем по следующей стене. Я надеялся, что моя деятельность, единственная, впрочем, какой я мог здесь заняться, приведет меня к каким-нибудь новым находкам, к чему-нибудь интересному и полезному. Так и вышло. Я не хотел считать разбитые боксы. Не знаю почему, но этот простой и естественный в моей ситуации подсчет был мне неприятен, даже отвратителен. Кроме того, общее количество подсчитать было никогда не поздно по целым стенкам, окружавшим мою территорию. Детская задачка. Так вот, у нового бокса не было пола. Была квадратная дырка без дна. Я взял несколько больших кусков стекла и бросил вниз. Ничего, никакого звука. Улетели, и все. Я взял лопату, спихнул близлежавшие осколки в дыру, подмел, подумал, что если найду воду и еду, то уберу туда и все остальные, начиная с самых первых.

Я очень хотел пить. Казалось, что без воды мне оставалось шевелиться не так уж долго, но делать было нечего — копье в руки и вперед.

Может быть, я, кстати говоря, в сумасшедшем доме? Голый мужик с нелепым тяжеленным копьем, крушащий стеклянные стены, — вполне подходящий персонаж для дурки. Нет, вряд ли. Никто не дал бы буйному психу долго резвиться. Появились бы ангелы, черти, звери, девы, чудовища какие-нибудь, в общем, читайте «Записки сумасшедшего».

Нет, я не сошел с ума, но скоро сойду. У меня болели сердце, легкие, глаза, движения стали тяжелыми и неточными, начали путаться мысли. У меня пока что хватало ума не начинать рваться вперед по битому стеклу, я кое-как убирал его с дороги, но знал, что это ненадолго, что скоро я терпеть не смогу, и тогда — все.

Не буду тянуть, совершенно ясно, что воду я нашел. Потом я решил, что те, кто все это устроил, не спрятали воду так, чтобы я мог найти ее или не найти. Они сделали ее в новоразбитом боксе тогда, когда решили, что пора. Очередной бокс не разбился до конца. Края обломались по идеально ровной линии на высоте около восьмидесяти сантиметров, получилось что-то вроде открытого сверху аквариума, почти доверху наполненного водой. Часть стекол упала внутрь, но стекло не плавает, оно легло на дно, и пить было без­опасно. Я все-таки отгреб осколки, потом сунул морду в воду и стал пить.