Андрей Лещинский - Цветы для Любимого

Он скакал на коне по красивой равнине, мощённой каменными плитами между аккуратных цветочных газонов со странными причудливыми формами. На далёком горизонте были горы, одна гора с распахнутой чёрной пещерой была невдалеке на пути Любимого. На нём были блестящие доспехи, в руке длинное копьё. Его белый конёк под красным чепраком встал на дыбы. Любимый прогнулся, отводя копьё назад, всё было готово для удара.

Прямо перед Любимым стояла девушка в синих и пурпурных одеждах. Она была очень красива, но Любимый смотрел не на неё, а на чудовище, которое он сейчас, прямо сейчас, должен был поразить своим твёрдым и упругим копьём. Чудище стояло на двух ногах, хребет свесило вниз, размахнуло по сторонам перепончатые крылья с круговыми цветными узорами и выставило вперёд злобную морду с раскрытой зубастой пастью. Морда оказалась между ног чудовища, в ней пульсировало красное нёбо и красный язык, внутри было горячо и влажно. От морды шёл тяжёлый неприятный запах, и вот в эту-то влажную тёплую глубину и было направлено копьё Любимого. На шее чудовища был ошейник с поводком. Девушка держала поводок правой рукой, а левой указывала на чудовище — ну же, Любимый, бей!

Он хотел возгореться радостью боя, хотел вонзить копьё, но разинутая пасть монстра была так мерзка своим красным влажным теплом, так опасна своими острыми зубами, так глубока чернотой горла, что Любимому стало страшно и противно. Он представил себе удар, вонючую кровь, боль, стоны... Копьё потеряло напряжённость, согнулось, повисло, превратилось в червя. Каждый раз на этом месте сна Любимый начинал стонать и просыпался в холодном гадком поту. Он плакал, дремал, лежал, он редко раскрывал глаза и не видел, как его жуткие грёзы меняли сад. Розы превратились в шиповник с мелкими тёмными цветками и длинными острыми иглами. Вместо георгинов рос репейник, вместо малины волчьи ягоды. Цветы стали недобрыми, хмурыми и опасными. Они питали Любимого своими нечистыми соками. Наконец, полгода кончились.

Цветы донесли Любимого до края сада, поставили на ноги. Из чащи ветвей выдвинулся шип неведомого растения, уколол и разбудил Любимого. Он впервые за полгода совсем проснулся и раскрыл глаза.

На плотной сухой земле стоял высокий страшно мускулистый и жилистый человек. На нём не было никакой одежды, за спиной была плетёная котомка с сочными плодами на дорогу. Перед Любимым была пустыня до горизонта. Он обернулся. За ним были непроходимые заросли с густо торчавшими в разные стороны острыми шипами. Любимый посмотрел вперёд и сделал первый шаг.

Он шёл по холодной сухой пустыне день за днём, неделю за неделей. Обычно в конце дневного перехода его встречали растения — несколько колючих кустов с мелкими цветочками или стелющиеся по земле зелёные плети с красными ягодами. Запасов из котомки хватило на двадцать дней. Хозяева ночлегов помогали ему, как могли. Их соки бодрили, давали энергию, но с собой Любимый унести ничего не мог — у этих скромных пустынных жителей почти ничего не было. Он худел, терял мышцы и силу движений, но шаг за шагом шёл вперёд.

Дорога пошла вверх, потом началось невысокое плоскогорье, на котором не было ни одного растения, ни одной травинки, только ровная до самого горизонта пустыня, засыпанная чёрным блестящим гравием. Любимому было неуютно, страшно, голодно и очень хотелось пить. Он шёл вперёд, потому что ничего другого не оставалось — сзади его никто не ждал, и никто бы ему не помог. Надежда была только впереди. На четвёртый день мучительных движений он увидел какие-то камни, решил дойти до них и там заночевать. Он не надеялся на пищу и воду, но эти выступавшие из черноты обломки были знаком, а в центре этой безграничной плоской пустоты любой знак был нежданной ценностью и подарком. Любимый добрёл до края камней, лёг на землю и заснул, не зная, хватит ли сил проснуться утром.

Ночью его разбудили звуки. Он проснулся на холодной жёсткой земле, открыл глаза и увидел слабый свет дрожащего огня. Он пошёл туда, перелезая через остатки руин и спотыкаясь об обломки колонн. В центре ровной площадки, когда-то, в незапамятные времена, бывшей огромным залом аэропорта, горел костёр. Вокруг сидели люди похожие на Посланника, все голые, низкорослые, жилистые и бородатые. Они ели. Любимому так хотелось есть, что он превозмог неприязнь, подошёл к костру и остановился, не зная, как вести себя в этом обществе и как попросить еды. Его увидели. Человек встал и повернулся к Любимому. Он стоял, широко расставив ноги и раскинув руки. Это было движение изумления, порыва, смешанного, быть может, с испугом. В правой руке человек держал кусок человеческой руки, сладко пахнувший жареным мясом. Он был совсем голым, у него было всё, как у Посланника, только между ног не было ничего, кроме пука чёрных жёстких волос.