Ян Козак - Гнездо аиста

Гойдич взял было свой стакан, но вино показалось ему слишком горячим, и он его отставил. Смущенно оглядевшись, Гойдич поднялся и вышел из горницы.

Павел обеими руками держал чашку с горячим вином. Он никак не мог согреться. Впервые был в лесу с ружьем, и ничегошеньки не попалось на глаза, так ни разу и не выстрелил, с досадой ворчал он про себя и с наслаждением вдыхал пряный запах гвоздики, приятно щекотавший ноздри.

Он отпил немного и зажмурил глаза. Первый глоток! Им словно бы омываешь не только рот и горло, а даже сердце. После него и легкие чисты, как стеклышко.

Горячее вино взбудоражило Павла. Его злил Сойка, чавкающий за столом. А вот Гойдич — совсем другой человек, подумал он.

В горнице вдруг наступила тишина. Павел осмотрелся и заметил, как переглянулись между собой Петричко, Иван и Плавчан.

— Послушай, — сказал, обращаясь к Сойке, Петричко, — мы очень нуждаемся сейчас кое в чем… У нас нет кормов.

Сойка, в единственном числе восседавший за столом, медленно повернул к ним голову.

— Это в Трнавке?! Вот те раз! Теперь еще и вы начнете канючить. Мне только этого не хватало! — возмутился он. И хотя в комнате было по-прежнему жарко и душно, он вдруг словно оледенел. Но под их взглядами снова вспыхнул и раздраженно добавил: — Я знаю, ваши канальи прячут сено на чердаках. Так и в других деревнях делают. Я знаю. У них осталось для своих «подсобных» коров и свиней то, что они запасли для всего своего скота. Но раз коровы теперь в общем хлеву, так они и корм для них должны дать. Почему же вы сразу его не забрали?

Сойка нахмурился.

— Да и я так думаю, — сказал Петричко. — Мы дали маху, конечно. Нас интересовало только то, что было в хлевах. Немного сена мы, наверное, наскребли бы, но зерно они определенно закопали. На этот счет у них есть опыт.

— И еще у нас нечем платить людям. Потому они и относятся наплевательски к работе, — четко и ясно Добавил Плавчан.

— Нет, черт возьми! В Трнавке должно быть и сено, и зерно, — скребя подбородок, раздраженно продолжал Сойка. — Ведь не могут они исчезнуть бесследно. И тут все будет зависеть от вас самих.

— Надо было сразу сделать полный расчет кормов на каждую корову. И сена, и соломы, и зерна. А потом собрать лошадей. Мужики наши теперь занимаются извозом на лесозаготовках, — сказал Петричко, кольнув взглядом лесника.

— Что поделаешь, нам это тоже позарез нужно, — проворчал лесник. — Мы же государственный сектор, у нас свой план. От районного начальства мне порядком влетело бы, если б я этот план не выполнил. Да и мужикам надо заработать за зиму немного деньжат. Ты, братец, радовался бы, что вы еще не завели общей конюшни. Чем бы вы теперь кормили лошадей?

— Лошади — особый разговор, — возразил Иван. — У кого они есть в деревне? У Хабы, Бошняка, Резеша…

— Да ну вас! — прервал его Сойка. — Знаю я их, этих саботажников! Не волнуйся, мы подумаем, как быть дальше. И вообще, оставь сейчас эти разговоры. Надеюсь, ты хоть что-то соображаешь? — обратился он к Петричко. — Если товарищ Гойдич в кои-то веки выбрался сюда, ему надо дать передохнуть… Черт возьми, думаешь, он не сыт по горло этими делами?!

Сойка наколол на вилку кружочек колбасы, но, прежде чем отправить его в рот, показал вилкой на волчью шкуру, висевшую под распятием, и спросил лесника:

— Где ты подстрелил этого леопарда?

Тут в горницу вернулся Гойдич. Он взял свой стакан и отхлебнул — вино было еще теплым, приятным. Хозяйка продолжала хлопотать возле плиты. Все сидели как прежде, со стаканами и чашками в руках.

— Ну что, выпьем? — добродушно улыбаясь, предложил Сойка и поднял стакан. — Пусть, как говорится, колбаса знает, что ее человек съел, а не собака!

Гойдич, однако, уловил какую-то напряженность в этой теплой, аппетитно пахнущей едой горнице.

— Что у вас произошло? — спросил он.

Но тут к столу подошла, шурша юбкой, лесничиха.

— Может, вам еще немного горяченького винца? — спросила она Гойдича и, не дожидаясь ответа, стала доливать ему стакан.

Сойка весело промурлыкал себе что-то под нос, потом положил на плечо лесничихи руку и запел:

— Ишь какой!.. Ну и шутник же вы! — сказала она.

— Кой-когда и пошутить надо! — не смутясь, ответил Сойка.

Гойдич почувствовал на себе пристальные взгляды трнавских кооператоров.

— У нас нечем кормить скот, — упрямо повторил Петричко.

Сойка досадливо махнул рукой. Черт бы тебя побрал, Петричко! Где это видано — возить в Трнавку жратву для коров? Бьюсь об заклад, что у таких, как Бошняк и Резеш, чердаки битком набиты сеном. И пусть у тебя, братец, не трясутся поджилки от страха перед этими реакционерами и хулиганами.