Ян Козак - Белый жеребец

— А вы не закурите? — спросила она, доставая из кармана английскую газовую зажигалку, которая так нравилась Бурову. Когда она прикуривала, у нее заметно дрожала рука и ресницы трепетали. Она наклонилась, и прядь волос упала ей на лоб. Наташа откинула волосы, словно стряхивая с себя капли дождя.

— Нет, — ответил он. — Сейчас не хочется.

В этот момент в комнату ввалился Буров.

— А у нас, оказывается, гости, — произнес он, стараясь не выказывать растерянности, и даже попытался придать своему голосу бодрость. От неожиданности он даже оставил двери раскрытыми настежь. Ему пришлось вернуться и закрыть их.

— Наташа к тебе пришла за сигаретами, — сказал ему Володя.

— Вот как раз несу пару пачек. Хотите? — Он выложил их на стол. И сразу заговорил с Володей: — Водка у них кончилась, я взял бутылку спирта. — Буров поставил ее рядом с сигаретами.

— Хватит вам трех? Возьмите, — предложил он Наташе.

— У меня уже есть одна, — тихо ответила она, испытующе взглянув на Бурова и улыбнувшись. — Господи, неужели вы пьете чистый спирт?

— Его можно разбавить, зачем понапрасну носить в тайгу воду. И потом, при 40 градусах водка замерзает.

— Хотите попробовать?

— Ни-ни.

Внезапно она обратилась к Володе.

— Я думаю, что могла бы подождать вас здесь, пока вы вернетесь, — сказала она так, словно вчера ничего не произошло. — Пока вас не будет, я схожу вниз к водонапорной станции и в ремонтную мастерскую. Я хочу поговорить с шоферами, наверно, это очень интересно. Или вы все еще сердитесь на меня? — Она дружески, доверчиво улыбнулась. — Ну что я должна сделать, чтобы все снова было в порядке? — Она пыталась продолжать в том же непринужденном тоне, каким говорила с Буровым.

Володю прямо передернуло: «Она делает вид, будто не понимает, что для нас уже перестала существовать».

Нет, Наташа никогда не будет загнанной ланью. Самое большее — зверьком, которого сильно потрепали в драке, и вот он осторожно, потихоньку ступает.

Он смотрел на нее. И тут же заметил, что за ним с любопытством наблюдает Буров.

— Вы сделаете то, что я вам сказал, и все будет в порядке. Билет для вас готов, — напомнил он. — Я звонил начальнику аэродрома. Сказал ему, что вы должны уехать, что вам необходимо вернуться.

Она закусила губу. Потом повернула голову и с презрением посмотрела на Бурова. Она знала, что он не прочь был за ней поухаживать. А сейчас даже не заступился за нее…

— До чего же вы внимательны! Значит, мне нужно улетать, — сказала она Володе с легкой усмешкой. — Это все, что вы можете сказать мне на прощание?

Володя, не ответив ей, повернулся к Бурову и заговорил с ним о делах, словно Наташи тут уже не было.

Она молча исчезла.

— Черт, ничего себе начало дня, — сказал Буров. — А на улице сорок шесть градусов! Ну и что же она тут тебе рассказывала, пока меня не было?

— Она пришла за сигаретами, по крайней мере так сказала. Конечно, ее больше обрадовало бы, если бы она нашла здесь тебя.

— А жаль, что все так кончилось. Ей явно не хочется уезжать отсюда, и странно, что она тебя послушалась. Этого Наташа нам никогда не забудет.

— Мы ей — тоже, — сказал Володя. — Но по-моему, теперь она будет осторожнее. Ничего другого ей, в общем-то, не остается. Там, в тайге, ее слышали мы трое. Думаю, что она в состоянии это подсчитать. Она-то все сумеет учесть. Именно поэтому все обошлось без ссор, без упреков и скандала.

Он вспомнил, как вчера она хотела их припугнуть.

«А вы знаете, кто я такая?»

«Ну и кто ты такая? — подумал про себя Володя. — Пописываешь в газеты. И живешь в Москве. Вот и все. А эти твои знакомые… На все это мне наплевать, милая девочка. Да, с такими, как она, по-другому поступать нельзя. Дашь ей почувствовать хоть малейшую слабость с нашей стороны, будет хуже».

— Порядок, — пробурчал Буров. — Но если хочешь правду, то иногда я думаю, что у тебя жутко холодный, рациональный ум.

Володя рассмеялся.

— Ладно. Уже пора идти.

В газике их ждали Нюргун с механиком, который должен был отремонтировать их машину, Нюргун не спросил, почему с ними не едет Наташа. Он знал, что на такое путешествие она больше не отважится. Однако он даже не догадывался, что произошло вечером.

— У меня здесь этот тетерев, — сказал он. — Я его выпотрошил, чтобы внутренности потом не испортились. Оставим его в машине?

— Тетерев? — вспомнил Володя. Глаза у него блеснули. — Нет. Отнесите его ей. Это ее птица. Отнесите его наверх.

Нюргун, который вчера всю дорогу так заботился о Наташе, схватив птицу за связанные ноги, вытащил ее из машины.