Ян Козак - Белый жеребец

Тайга! Галя всегда носила ее в себе, жила ею. Ведь она выросла в тайге, среди охотников, рыбаков и геологов. Она никогда не смогла бы привыкнуть к жизни в большом городе, в суете и спешке, среди чужих, незнакомых людей. Тайга вызывала в ней чувство безграничной радости. Связанная с тайгой самыми прочными узами, Галя и сама была ее частицей, частицей своего Крайнего Севера, который так пугает многих людей суровой природой и трудной жизнью. Поэтому, наверно, даже здесь, на полярной станции, в этой пустыне, где только снег да лед, она не чувствовала себя жертвой. Она целиком ушла в работу и учебу, соблюдая верность тому, что, может быть, стоило назвать серьезным отношением к жизни. Или нет, поправила она себя, это, скорее, стремление ко всему настоящему, радостное чувство от того, что дышишь свободно, независимо, так же, как живет здесь природа.

Галя открыла глаза и засмотрелась на привычную картину. На поблескивающий голубоватый лед, ставший ноздреватым, на озерки растаявшего снега, в которых отражалась сияющая синева неба. На птиц, которые кричали, перелетали с места на место, любили. Природа была полна жизни и ликования.

Как много в ней силы, как она проста и чиста, подумала Галя. И у нее вдруг возникло такое чувство, что эта сила передается ей. В ней пульсировала молодая кровь, разливая по телу горячее живительное тепло, словно она таит в себе, где-то внутри, свое собственное солнце. Да, она чувствует, что оно есть, и вот теперь, когда ожила природа, оно засверкало в полную силу.

Галя сидела неподвижно, словно изваяние, обратив лицо к солнцу и с каждым вдохом чувствуя, как ее переполняет желание жить.

Прозвучал выстрел.

Звук его был приглушенным, хотя стреляли неподалеку. Медленно, с чувством легкого удивления возвращалась она из мира своих мечтаний и мыслей. И, повернув голову, вгляделась прищуренными глазами в ослепляющий блеск ледяного мира.

Толя. Она совсем забыла про него. Он возвращался с обхода — в отмеченных местах они измеряли толщину льда. Он, как всегда, был с ружьем, в последнее время он почти постоянно охотился.

Она увидела его в тот момент, когда поблизости взлетела стая уток и опустилась на воду в неширокой трещине неподалеку. Утки ныряли и вновь показывались у края льда. Крики гагар и кайр раздавались со всех сторон — как напоминание о вечных, нерушимых законах жизни. Нет, льды, окружающие Галю, вовсе не мертвая пустыня. А огромный простор, открытый и бесконечный.

— Галя!

Толя звал ее к рации, пора было передавать сводку.

Он остановился неподалеку, пристально глядя на Галю. Обветренное лицо небрито, ушанка на затылке.

В дверях домика показался Федор. «Да, уже пора. Пришло время, — подумала она. — А собственно, для чего пришло время?»

Она улыбнулась солнцу. Далекий запах тайги все еще жил в ней.

— Что это с тобой опять? — спросил Толя и как-то неуверенно шагнул вперед, словно не осмеливаясь подойти ближе.

— Ничего, Толя. Ничего особенного.

Она встала и пошла к дому.

Галя слышала, как что-то говорит идущий за ней Толя. Но она не слушала его. Она шла легкой, упругой походкой; она чувствовала себя счастливой и уверенной, потому что бесконечный простор вокруг полон солнца и весь мир до самого небосвода распахнут настежь.

— Через минуту ужин будет готов. Можешь накрывать на стол, Саша.

Володя стоял в красиво обставленной, сверкающей новизной кухне у раскаленной электрической плиты и клал на сковороду толстые ломти ветчины. Ветчина была жирная, и, когда сковорода нагрелась, раздалось шипение поджаривающегося сала, в кухне приятно запахло.

— Я бы подождал Наташу, — ответил Буров после короткой паузы. — Она уже вот-вот должна быть.

Володя понимающе улыбнулся. С того времени, как прилетела Наташа, прошло два дня. Почти все это время они провели вместе, втроем, и Сашины колебания не удивили его.

Наташа прилетела из Москвы в Чернышевский, чтобы написать репортаж о Вилюйской гидроэлектростанции. Она появилась как раз в тот момент, когда Володя — Владимир Андреевич Гришин, главный инженер электростанции, — вместе с Буровым собирался в командировку в Богатырь. Она упросила их взять ее с собой на эти три-четыре дня. До сих пор она еще никогда не была на Крайнем Севере, никогда не видела строительство города в дикой тайге, какое как раз начиналось там, И вот вчера после полудня они сели в Богатыре на реке, замерзшая гладь которой служила аэродромом. Сегодняшний день они провели на распределительной электростанции, просматривали планы нового ответвления ЛЭП. Ее трасса, длиной в восемьдесят километров, должна была идти к тому месту, где геологи нашли песок и глину, подходящие для того, чтобы построить там панелестроительный комбинат. Пока что в Богатырь все строительные материалы, так же как оборудование и машины, доставляли тяжелые грузовики. Они везли их сотни километров по реке, покрытой льдом шесть месяцев в году. И вот здесь уже выросли первые многоэтажные дома с электрическим отоплением.