Ян Козак - Святой Михал

— Ты думаешь, они будут сегодня работать? — спросил Адам.

— Войта, видать, будет. Пожалуй, это единственное, что ему осталось, — заметил Эда.

— А лесника не видно?

— Пока еще нет. Ну и вертихвостка же эта Рачекова! Как он только все это терпит? Почему не выгонит ее? — тоном, полным презрения, продолжал Эда.

Адам промолчал. Он с интересом разглядывал новый дом. Семейная жизнь у Рачековых не клеилась уже давно. Причиной неурядиц и скандалов был лесник Йожка Смолак. В последнее время его слишком часто видели на стройке нового дома, и развитие отношений между супругами стало в селе предметом всеобщего внимания.

Интерес Адама остыл, когда пани Рачекова вошла в сарай.

Но тут на площади появился винодел Руда Михалик. Он неторопливо проследовал к боковой улочке, где находились кооперативные подвалы. Адам и Эда проводили его взглядом.

— Может, нам тоже следует взглянуть, как зреет «Жемчужина Поречья»? — неуверенно спросил Эда, когда Руда исчез.

— Это от нас не уйдет, — возразил Адам. — Бутыль еще полная — не тащиться же с нею. А в подвалы к нему мы можем заглянуть и позже.

Часа через полтора на площади наконец снова появился Вилем. Выйдя из дома председателя, он в нерешительности огляделся и после недолгих колебаний зашагал к зданию национального комитета. Адам и Эда молча наблюдали за ним из окна канцелярии. Скоро его тяжелые шаги послышались в сенях.

Вилем вошел с таким видом, словно только что расстался с ними. Он удобно уселся у окна, вытянул ноги и с облегчением вздохнул.

Вилем был рад, что застал Эду и Адама, что они дожидались его. Друзья сейчас были ему очень нужны. В последние дни он вообще был не в своей тарелке. Даже в канцелярии он чувствовал себя как в гостях. Неделю назад Касицкий распорядился произвести здесь ремонт, и теперь стены сияли чистотой, исчезли темные полосы копоти над высокой печью, пятна и трещины: свежая штукатурка заполнила все поры стен, пропитавшихся печным и табачным дымом. На полу даже появился новый бледно-голубой линолеум. Но вместе с тем помещение утратило свой прежний уют. Оно казалось холодным, и Вилема все время не покидало ощущение пустоты.

— Какие-нибудь новости? — спросил Эда, а Адам поднялся и пошел за стаканами, которые вместе с несколькими бутылками из-под пива стояли на шкафу возле раковины. Кувшин уже опустел, а пить прямо из бутыли было не очень удобно.

Вилем кивнул в ответ на вопрос Эды и вкратце рассказал, о чем шла речь у председателя кооператива, Новость ошеломила обоих.

— Почему, собственно, консервный завод? — недоуменно спросил Эда.

Он сосредоточенно наморщил лоб, это означало, что он считает положение серьезным. Он терпеть не мог, когда жизнь ставила перед ним какие-то сложные и непонятные проблемы — ему хотелось всегда и во всем иметь ясность, и большей частью это удавалось. Необычайно прямолинейный, с тяжеловатым, негибким характером и неторопливым мышлением, Эда был образцом уравновешенного, но неуступчивого человека. Хотя среди друзей Вилема он был самым старшим, тело его сохранило молодую упругость. Его худое смуглое лицо казалось строгим и смягчалось, лишь когда он был навеселе. Тогда он становился приветливым и компанейским. А выпить он умел!

— Консервный завод — дело, конечно, хорошее и полезное, выгодное для всех. Тут ничего не скажешь. Ведь у нас вечно какие-то неувязки и неполадки с закупкой овощей, — пояснил Вилем. — Просто какой-то заколдованный круг. Сердце кровью обливается, ведь знаешь обо всем этом и ничем не можешь помочь беде. Так что надо считать это дело своим и всячески поддерживать его. Я обязательно съезжу в район.

Говорил он убежденно, однако под конец выжидательно посмотрел на обоих друзей.

— Ох, что-то тут не так! — заметил Эда. — Вдруг это только предвыборные обещания? А потом они используют их в корыстных целях? Касицкий был при разговоре?

— Был, — подтвердил Вилем.

Его радовало, что Эда сразу смекнул что к чему и разделяет его опасения. Скорее всего, это хитроумный ход — ведь если возрастет влияние Михала, а с ним и Касицкого, то позиции Вилема и его единомышленников будут подорваны, а это было бы не только огорчительно для них самих, но и вредно для Поречья.

Эда сидел по-прежнему, удобно откинувшись на спинку стула, и курил сигарету, стряхивая на пол пепел. Судя по всему, его одолевали серьезные сомнения.

— А что скажешь ты, Адам? — спросил ой.

Адам пока не принимал участия в разговоре, хотя слушал внимательно. Он с довольным видом выпускал клубы дыма, время от времени кивая в знак согласия. Напрягать мозг, когда сидишь с друзьями и пьешь вино, просто не имеет смысла.