Джессика Фокс - Три вещи, которые нужно знать о ракетах [Дневник девушки книготорговца] [litres]

Юан покачал головой, прямо как ослик Иа-Иа:

– Все будут праздновать в свое удовольствие, а мне, как обычно, придется работать.

– Ну ведь не все так плохо, правда? – ответила я и с нарастающим упоением окунулась в рождественскую атмосферу. Меж тем Юан с каждым днем становился все более мрачным и унылым. – Зато в Книжном много покупателей.

В эту самую секунду, как по команде, в магазин вошли несколько человек. Колокольчик над дверью привычно звякнул, но мне в этом звоне теперь слышалось праздничное веселье. В рождественские праздники продажи стремительно возрастали, что было особенно кстати посреди малоприбыльной и в остальном довольно тихой уигтаунской зимы.

– Тебе надо было ехать в Ирландию и праздновать вместе с моей чертовкой-сестрой. Ив была бы тебе очень рада. – Юан испепелил взглядом покупателя, который уронил на пол бумажный носовой платок и предпочел его не поднимать. – Она мне что-то писала насчет того, что Бог якобы начисляет католикам дополнительные очки, если им удается уговорить еврея пойти на службу и отведать бекона на Рождество.

Я рассмеялась:

– Юан, я серьезно. Ведь это мое первое шотландское Рождество. Ты мог бы немного постараться.

Юан пожал плечами и отхлебнул немного чаю из своей кружки.

– Например?

– Может, украсишь витрину?

– Я никогда не украшаю витрины. – Юан повернулся обратно к компьютеру. Это был неприкрытый намек – он хотел, чтобы его оставили в покое.

В тот вечер Юан освободил большую витрину и подвесил к потолку одну-единственную мятную конфету хамбаг [48] Такие черно-белые полосатые леденцы под названием «хамбаг» ( англ. humbug ) со вкусом перечной мяты можно купить во многих магазинах по всей Великобритании. Вместе с тем слово humbug , буквально означающее «надувательство, чепуха», у любого британца ассоциируется со знаменитой повестью Ч. Диккенса «Рождественская песнь» и ее главным героем Эбенезером Скруджем, который именно так называл Святки. Жест Юана служит ироничным намеком на то, что, по его мнению, рождественская суматоха – это полная чепуха. .

Юана попросили сыграть роль уигтаунского Санта-Клауса на ежегодной рождественской ярмарке, и, когда он ответил вежливым отказом, я решила предложить свою кандидатуру. Я удивилась, когда мне ответили согласием, и принялась практиковаться, но реакция Юана всякий раз повергала меня в ужас. Он хватался за живот от смеха, слушая, как я тренируюсь разговаривать, как Санта, пытаясь своим высоким голосом выдать басистое «хо-хо-хо». От репетиций было мало толку, и я по-прежнему сомневалась, как именно должен звучать голос Санты и что именно он должен говорить. Мне оставалось лишь надеяться, что нерушимая вера уигтаунских детей в рождественское чудо пересилит и они не узнают в белобородом дедушке американку с еврейскими корнями, переодевшуюся в мужскую одежду и недавно переехавшую в Уигтаун.

Я пришла на рождественскую ярмарку на пять минут раньше положенного, вооружившись огромным пуховым одеялом. Санта, которого я должна была сменить на боевом посту, – господин средних лет с добротным пузом – не спеша выбрался из встроенного шкафа для верхней одежды, который, по всей видимости, выполнял роль рождественской гардеробной.

– Там их целая толпа, – утомленно проговорил он, протягивая мне пропитавшийся потом красно-белый костюм Санты.

Джой, высокая седоволосая женщина с говорящим именем [49] Joy – «радость», «веселье» ( англ. ). из числа волонтеров, помогла мне надеть костюм. Одеяло как нельзя лучше подошло на роль круглого, пусть и немного неровного, живота, который держался на мне благодаря черному ремню. Большие сапоги Санты налезли легко, но, когда мне на голову нацепили сырую, пропитавшуюся потом шапку, меня передернуло. Сложнее всего оказалось разобраться с бородой: диаметр моей головы был меньше, чем у любого другого Санты в ряду моих предшественников. Джой, умело управлявшаяся с булавками, надежно прикрепила бороду к шапке так, что та оставалась на своем месте при условии, чтобы я сильно не задирала подбородок.

– Отлично выглядишь! – сказала Джой, похлопав меня по плечу.

Ее спокойствие передалось и мне, придав уверенности. Однако, почувствовав вокруг губ влажные волосы, я тут же представила себе полчища микробов, копошащихся в моей шапке и в капельках пота, падающих с густой бороды, и у меня внутри все сжалось. «Просто не дыши, – успокаивала я себя, – и все будет нормально».