Карина Глейзер - Вандербикеры и таинственный сад [litres]

Джесси так страдала от горечи потери, что даже не взглянула на церковь и ограду, когда они проезжали мимо. Ей не хотелось смотреть на сад, в который они уже никогда не вернутся.

Больше всего Вандербикеры переживали из-за пробок на дороге в пятницу и самочувствия Лэйни, но всё оказалось не так страшно. Лэйни умяла ровно двадцать три мятных леденца, и вырвало её всего дважды. Правда, из-за переизбытка сахара она вела себя ещё оживлённее обычного.

Дождь шёл не переставая, но между рыбной вонью и свежим воздухом все единогласно выбрали свежий воздух, так что окна держали открытыми. В лагерь Вандербикеры приехали за целых десять минут до начала концерта, промокшие и замёрзшие. Пока мама с папой вытирали салон бумажными полотенцами, Оливер настраивал папин телефон, чтобы вести прямую трансляцию для мисс Джози и мистера Джита.

Они уселись как раз к тому времени, как Иза вышла на сцену в длинном чёрном платье. Гиацинта даже не сразу узнала сестру. Вместо привычного хвостика Иза заплела волосы в косичку и обернула вокруг головы, как корону. Она заняла первый стул среди вторых скрипок. Вид у неё был такой уверенный и величественный, что ни у кого из Вандербикеров не возникало сомнений: место Изы на сцене, со скрипкой в руках.

Концерт прошёл великолепно (только Оливеру казалось, что он уж слишком затянулся), и Вандербикеры первыми вскочили в самом конце, чтобы осыпать музыкантов аплодисментами. Они так усердно хлопали, что у них заболели руки. Когда оркестр удалился, Вандербикеры вышли из зала в роскошный вестибюль, где с потолка свисала блестящая люстра, а пол покрывал мягкий красный ковёр. Лэйни лазала по перилам широкой лестницы. Наконец Иза вышла к ним в чёрном платье, со скрипкой и чемоданом. Вандербикеры набросились на неё с объятиями и поцелуями, спеша наверстать упущенное за целых три недели. А потом Оливер с сомнением посмотрел на платье сестры.

– Ты бы переоделась, – посоветовал он.

– Зачем? Мне и так удобно. Шорты на самом дне чемодана, не хочу их оттуда выкапывать.

– Доверься нам, – сказала Джесси. – Ты же не хочешь, чтобы твоё лучшее платье пропахло рыбой?

– С чего бы… – начала Иза и тут же осеклась. – О нет!

– О да, – усмехнулся Оливер.

– С возвращением! – с иронией воскликнула Гиацинта и повела сестру на парковку, к вонючему фургону.

Следующий день порадовал жителей Гарлема ясным синим небом и воздухом, посвежевшим после вчерашнего дождя. В «песчанике» открыли все окна, чтобы впустить прохладный ветерок. На втором этаже, в комнате близняшек, атмосфера была пропитана счастьем. Иза проснулась и провела пальцами по грубой кирпичной стене у кровати. Джесси ещё спала, запутавшись в одеяле, с раскрытым ртом, прикрыв лицо рукой.

В соседней спальне Оливер что-то бормотал во сне. Он бежал по баскетбольному полю, готовый забросить мяч, и вдруг заметил, что рядом с ним бежит мистер Бэ в чёрно-белой футболке рефери и дует в свисток. Оливер попытался сосредоточиться на корзине, но мистер Бэ так настойчиво свистел! Оливер резко проснулся и обнаружил, что Джордж Вашингтон тычется мордочкой ему в висок, а Лэйни играет на казу [5] Казу – игрушечный духовой инструмент. – Прим. перев. прямо у него над ухом. Он зажмурился. Лэйни отложила казу на живот брата и приподняла одно его веко.

– Люблю тебя, Оли, – сказала она.

В следующей комнате Гиацинта мирно дремала на кровати и не видела никаких снов. А вот Франц сидел по струнке, словно член королевской гвардии, готовый в любую минуту броситься в бой.

В самой крайней спальне на втором этаже мама с папой спали так крепко, что их разбудили бы только вопли всех пяти маленьких Вандербикеров, прыгающих на их кровати, и потребовалось бы на это не меньше получаса.

На третьем этаже мистер Джит сидел на кровати, а мисс Джози завязывала ему галстук. Справившись с узлом, она поцеловала его в лоб. Мистер Джит взял её за руку, оперся о тумбочку и сделал глубокий вдох. Он поднялся и медленно, очень медленно пошёл вместе с мисс Джози на кухню выпить утренний кофе. А на верхнем этаже мистер Байдерман насыпа́л корм в миску Принцессы Милашки, пока она тёрлась о его свежевыглаженные брюки. Он посмотрел в окно, взявшись за раму. Ветерок нежно пощекотал ему лицо. Мистер Байдерман промокнул лоб носовым платком, закрыл глаза и приготовился к тому, что ждало его сегодня.