Андрей Звонков - Скорая помощь. Душевные истории

Наступил вечер. Близился пересменок, и в начале десятого им дают «крайний» за день вызов. «Женщина 30, боли в сердце».

Нина устала и не вчиталась в повод, а Женька по неопытности все принимает за чистую монету. Сели, поехали!

Девушки преодолели четыре этажа без лифта. Отдышались и нажали кнопку звонка. Никто не задавал вопроса «Кто там?». Дверь распахнулась. На пороге возникла дама в прозрачном пеньюаре с двумя полными бокалами. Судя по пузырькам, возможно, с лимонадом. От неожиданности, увидав двух соперниц, она чуть не выронила бокалы. И задала самый странный в истории «Скорой помощи» вопрос:

– А что, мальчиков уже не присылают?

Женька хлопала глазами, оторопев и наблюдая обнаженное тело женщины под прозрачной тканью. А доктор Нина, поняв все сразу, усмехнулась и сказала:

– Кончились мальчики, прислали девочек. Брать будете? Я с нагрузкой! – Нина показала на Женьку, которая слова сказать не могла. Ей на подобные вызовы приезжать еще не доводилось.

Дама вышла из ступора и выпила залпом шампанское. Отрыгнулась.

Нина оформила ложный вызов, добавив в примечании: «Кто-то пошутил».

Женщина удивилась:

– А почему – ложный? Я ведь правда вызывала.

Она уже не спеша принялась за второй бокал.

– А потому, – объяснила Нина, – чтобы, если захотите еще раз сыграть в эту лотерею и вызовете опять, к вам не прислали снова нас. Ведь на повторные вызовы посылают тех, кто уже там был. А так, может быть, повезет, и вам действительно пришлют мальчиков. А если не повезет, то дедушку. Если в милицию позвоните, то там точно мальчики будут.

Женька не вмешивалась в разговор, она все поняла и стояла красная, не зная, то ли возмущаться, то ли смеяться.

В подъезде, пока спускались, и в машине девчонки хохотали от души. По пути они уговорились никому не рассказывать об этом необычном вызове.

– Есть Бог на свете, – сказала Нина, – всю усталость как рукой сняло!

Служебные романы в медицинской среде, мне кажется, случаются чаще, чем в других сферах различных профессий.

Ведь не секрет, что в некоторых компаниях внеслужебные отношения запрещены внутренним распорядком. Тогда как в медицине, а особенно на «Скорой», такого правила не было никогда, нет и, даст бог, не будет еще долго.

Медики, работающие в экстремальных условиях, проходят проверку на взаимопонимание и выручку, поддержку и доверие очень быстро. Наверное, только в армии люди опережают медиков, но женщины там, если говорить об армии России, стали широко появляться совсем недавно.

На «Скорой помощи» время течет в десятки раз быстрее, чем где бы то ни было. Каждый вызов – событие. Постоянное движение съедает временное пространство и отсчитывается взмахами ресниц. Морг – выехали с подстанции, морг – приехали на адрес, морг – поехали в больницу… морг – в морг.

Динамика бытия определяет динамику мыслей, принятия решений, скорость действий. Скоропомощники обычно люди решительные и находчивые, но иногда действие опережает мысль.

А что поделаешь – работа такая. Главная заповедь работника «Скорой»: «Не знаешь, что делать, – вспомни инструкцию, не помнишь инструкцию – позвони тому, кто помнит!»

Человек, который помнит инструкцию, на подстанции всегда есть. Вообще, таких людей не мало, но чтобы не ломать голову, кто сейчас в пределах досягаемости, то лучше позвонить старшему врачу подстанции. Он почти всегда на месте и подскажет, как поступить, если не знаешь, что делать.

В тот год произошло несколько важных событий в жизни и работе Жени Соболевой.

Во-первых, она перешла из звания «негр» в почетное звание «санитар», то есть отработала два года и начала третий. По этому поводу был выезд на пикник небольшой дружной компанией.

Во-вторых, ее постоянная напарница, наставница и подруга врач Нина Симонова, которую Женька про себя называла «доктор Львенок» за оптимизм и рыжую гриву, вышла замуж, забеременела и ушла на легкий труд.

В-третьих, бывший старший врач получил назначение на другую подстанцию заведующим, и его сменил новый молодой врач Владимир Анатольевич Барышев. По данным женской разведки – неженатый, но, по слухам, то ли нетрадиционный в смысле ориентации, то ли с разбитым сердцем. С женщинами общаться не любит, а иногда не скрывает явной неприязни. Что самое ужасное, эти непроверенные данные не помешали Женьке врезаться в Барышева весьма серьезно. Она боялась об этом думать, но он упорно снился, а она даже во сне млела под его взглядом и не знала, что сказать. Лица Барышева в своих снах она не видела, но точно знала – это он. И он ей не грубил, не выговаривал. Он делал. От осознания, что все пережитое во сне лишь сон, Женька ревела. На работу она шла как на казнь, но подать заявление о переводе смелости не хватало, а еще ей становилось больно от мысли, что она его не увидит на пятиминутке и не услышит его голос.