Андрей Звонков - Скорая помощь. Душевные истории

– Нас-то вы для чего вызвали? – осведомилась доктор.

– Понимаете, – женщина принялась обнюхивать экскременты своего лапусечки. – Вот эти на прошлой неделе пахли как всегда, немного молочком, немного кашкой или овощами, а вот эти уже по-другому пахнут. А я ему ничего не меняла. Он ведь еще сисю дудонит.

Женькины глаза стали как плошки. Нина не подавала вида, хотя еле сдерживала смех. Но женщина все эти «сладкие слюни» выдавала вполне серьезно, видимо даже не замечая, что коверкает слова. Поэтому любое хи-хи обязательно воспримет как оскорбление. Доктор сохраняла серьезный вид.

– Вы говорите, что он на грудном вскармливании?

– Конечно! – мама гордо показала на свои груди. – Я – дойная коровка! Буду его кормить…

– Пока в школу не пойдет? – не удержалась Женя.

– Да хоть в институт! – Женщина явно гордилась этим. – Мои вкусносиси он предпочитает больше всяких каш.

– Так что вам не нравится в его стуле? – Нина старалась вернуть разговор в нужное русло. – Ходит без боли? Спазмов нет? Зловония не было?

– Что вы?! – женщина чуть не упала в обморок. – Какое зловоние?

– Обычное, если гниение преобладает над брожением. – Нина бегло осмотрела вывернутые памперсы. – Обычные детские фекалии. Что вам не нравится? – повторила она вопрос.

Женщина взяла один из памперсов и осмотрела его там, где стояла дата события, нанесенная черным фломастером.

– Вот это на прошлой неделе, когда я стала давать ему фруктово-овощные пюрешки, а вот это, – она первый памперс поднесла к лицу доктора, и если бы Нина не отшатнулась, тот непременно приклеился бы к ее носу. – Вот это он какашил вчера, чувствуете, пахнет уже кислятинкой. Я очень переживаю!

Женщина обнюхивала каждый подгузник, и Женя подумала, что та, кажется, получает какое-то неведомое, схожее с наркотическим наслаждение от этого процесса.

– Вы всегда их так обнюхиваете? – спросила она на всякий случай. Хотя сомнений уже не было.

– Конечно! Я же обожаю моего лапусечку, мою кровинку. Он такая прелесть! Я совершенно не брезгую его какашулями!

– Скажите, что вы их пробуете? – Женя пожала плечами, а в голосе проскочил сарказм. – Ну какашки как какашки. Нормальные.

– Что вы говорите?! – взвилась женщина. – Они уникальные! Это же какашулечки моего сынулечки! Пробую – да!

Она чуть не объявила: «И горжусь этим!», во всяком случае, и Нине и Жене показалось, что она это произнесла.

Нина уже не смеялась. Она неплохо знала этот тип женщин, готовых уморить свое чадо самолечением. Эта хоть вызвала «Скорую», когда в чем-то засомневалась, правда, с какашками.

– Я должна осмотреть ребенка. – Нина направилась в коридор, но мамаша, змеей извернувшись, встала между дверью в детскую и доктором.

– Ни в коем случае! Лапусик спит! Не трогайте его! Я не дам! Вы ходите по всяким засранным квартирам и носите с собой инфекцию! Вы не стерильны!

– Мы – «Скорая помощь», – устало ответила доктор Нина. – И мы должны осматривать всех пациентов, к которым нас вызывают, иначе я оформлю ложный вызов.

– Вот напугали меня! Оформляйте!

Мамаша продолжала морской звездой загораживать дверь.

Нина сдалась. В конце концов, ребенок спит. Ну, ложный вызов, что теперь? Времени жалко, потраченного на осмотр фекалий лапусечки. Как объяснять теперь, куда они дели почти двадцать минут? Написать – «к ребенку не пустили»?

Нина вернулась в кухню.

Женщина дождалась, пока и Женя присоединится к доктору, только тогда следом зашла и, прикрыв снова дверь, заслонила ее своим телом, чтобы коварные черствые люди, именующие себя медиками, не прорвались к ее лапусику и не заразили его страшными болезнями!

Нина достала блокнот.

– Расскажите о ребенке и о себе. Это первая беременность?

Женщина притянула табурет и, не предложив медикам сесть, сама устроилась, чтобы они не смогли выйти.

– Нам не сразу удалось запузыриться.

Женька чуть не хихикнула, но зажала себе рот. Нина слушала. Женщина продолжала, а глаза ее покрылись поволокой умильных воспоминаний.

– А потом появился мой пузожитель, мой любимый эмбриошка.

Нина привыкла, что родители и бабушки-дедушки сюсюкаются с ребенком, имея предмет слащавости перед глазами, а заочно говорят нормально, но тут, видимо, что-то уже перестроилось в мозгу женщины. Слюнявость ее не отпускала.

– Беременность протекала нормально? Токсикозы были?

– Все было. – Женщина вздохнула. – Отекашки-тошняшки, мне стимуляшку делали. Но лапусик родился хорошо. Не было ничего страшного. И крикушки были хорошие и вкусносисю взял хорошо.