Денис Драгунский - Третье лицо

И она чуть шевельнула пальцем, как будто желая прикоснуться к пуговице его пиджака, но тут же отдернула руку, сжала кулак и опустила взгляд.

Вот тут он все понял.

Он понял, что это Анциферов копает.

В прошлом году Евгений Сергеевич зарубил членкорство Грибоварову, над которым Анциферов уже пять лет держит руки домиком. И вот теперь — такая изощренная месть. Вернее, месть простая и эффективная. «Мы не будем интриговать, чтоб тебя уволили, не будем рубить твоих аспирантов-докторантов, это мелко и глупо! — Евгений Сергеевич словно бы залез в голову Анциферова и слышал его мысли. — Ты трахнешь мою соискательницу за публикацию статьи в своем журнале. Даже не трахнешь, а просто полезешь обнимать- целовать. Этого хватит. А мы тебя выполощем в дерьме на всю страну и на зарубеж тоже. Смотри, какая девочка! Ну, вперед! Пиль!»

— Хорошо, — сказал Евгений Сергеевич. — Давайте отбросим всю странность ситуации и рассмотрим дело по существу. Вы специалист по шведской политике, а я — по итальянской, испанской и отчасти греческой. По средиземноморской. Так? Так. Вы по своим интересам, можно сказать, северянка, а я — южанин. «О, Север есть Север, а Юг есть Юг, и вместе им не сойтись». Вот такой, извините, Киплинг.

— Но вы же вели семинары по общим проблемам политологии! — Она не отставала.

— Нет, нет, нет. — Он оперся рукой о парапет подземного перехода. — Что я могу об этом написать?

— Я уже все написала, — сказала она.

— Господи! — Он отнял руку от полированного гранита, отряхнул ладонь. Получилось демонстративно брезгливо. — Вы что? Чтоб я подписал чужую работу? И напечатал ее в своем журнале? Вам что, к защите срочно нужна публикация?

Она молча кивнула.

— Хорошо, — согласился он. — Покажите мне вашу статью. Я подумаю. Пришлите на мой мейл. — И протянул ей визитку.

— Я лучше ее привезу в бумаге, — сказала она, глядя ему в глаза. — Домой. Можно?

— Отчего ж нельзя? — сказал он.

Ему было даже весело.

За минуту до ее прихода он приспособил свой айфон на книжной полке и включил видеозапись.

Она была одета все в том же убийственном стиле: так строго, что ни к чему не придерешься, но любой мужик с ума бы сошел.

Евгений Сергеевич поставил на журнальный столик кофе и конфеты.

Она протянула ему распечатанную статью.

— Я прямо сразу прочитаю, — сказал он.

Она сидела на стуле и чинно пила кофе маленькими глоточками. От конфет отказалась. У нее был потрясающе красивый рот. Шея, впрочем, тоже. Руки — обалдеть; ах, эти бы руки да сплелись у меня за спиною…

— Ну что ж! — кивнул Евгений Сергеевич, переворачивая последнюю, двенадцатую страницу. — Что тут скажешь… Если не трудно, подайте мне ручку, вон, видите, на столе.

Она встала, прошла к столу. Он полюбовался ее фигурой сзади. Взял у нее авторучку, написал на первой странице: «Алла Николаевна! В ред. подг.! Для № 4». Поставил дату и расписался.

— Держите, — сказал он. — Берем. Но выйдет не раньше октября. Отвезите в редакцию, отдайте Артемьевой Алле. Кофе допили? Нет? Давайте, доглатывайте. Конфетку на дорожку, а? У меня еще масса дел, простите, я бы с удовольствием с вами побеседовал, но увы.

Он встал со стула.

— Спасибо. — Она протянула ему руку.

— Спасибо, говорите? Да не за что. Вам спасибо! Нам нужны хорошие статьи. Мы рады новому автору. Успехов!

Он покосился в айфон, который стоял ну прямо напоказ на полке.

Кажется, она ничего не заметила.

Он сохранил видео на Яндекс. Диске и представил себе рожу Анциферова. Хотел ему послать ссылочку, но решил погодить.

В октябре, когда вышел журнал, Лена Востроухова позвонила и сказала, что хочет прийти и поблагодарить его.

— Букет принесете? — фыркнул он. — Или коньяк? Не валяйте дурака.

Потом она пригласила его на защиту.

Он, разумеется, не пришел.

— Вот ведь дура! — засмеялся Евгений Сергеевич, сидя за столом в своем кабинете.

Захотел позвонить Анциферову, сказать: «Давай вместе посмеемся!» — но вспомнил, что тот умер два года назад. Да если был бы жив, то не вспомнил бы, наверное. Кстати, Грибоваров так и не прошел в членкоры, и это, по большому счету, правильно.

А потом он встретил ее в Швеции, в Упсале. Опять на конференции.

— О! — сказал он. — «Ухо востро!» Госпожа Востроухова, если я не ошибаюсь?

— Востроухова-Линдеман, — ответила она.

— Вышли замуж в Швецию?

— Как видите, Евгений Сергеевич.