Денис Драгунский: Третье лицо [калибрятина]

Денис Драгунский

Третье лицо

Теперь уже неважно

рыцарский роман

Евгений Сергеевич вдруг узнал, что о нем прошел слух как о порядочном человеке. Хотя на самом деле он был, конечно, сволочью. Но не каким-то особым подлецом и гадом, чтоб людей жрал заживо и без соли. Нет, конечно. Он был обыкновенной руководящей сволочью среднего звена, которые встречаются и в администрациях разного рода, и в бизнесе, и в искусстве, и, конечно, в науке – где он и подвизался. Несколько сломанных научных судеб, десятки зарубленных проектов, сотни шлагбаумов на пути молодых карьер, а уж срезанных зарплат и заваленных диссертаций – вообще без счету. Евгений Сергеевич все это о себе прекрасно знал, и тем забавнее было ему услышать от своей секретарши Марго Степановны, что вот, дескать, некая полуиностранная дама – русская, но живет на Западе – в каком-то бурном споре назвала его не только блестящим специалистом, но и глубоко порядочным, благородным человеком. Настоящим рыцарем.

– Кто это, Маргоша? – спросил он, поморщившись.

– Смешная фамилия, – ответила та. – Что-то про уши. Забыла.

Марго Степановне было уже шестьдесят два года, но Евгений Сергеевич не гнал ее на пенсию, потому что она знала всё-всё-всё. И всех-всех-всех.

– Алоиз подкрался незаметно… – хмыкнул он. – Ничего! У меня та же петрушка. Полминуты не мог вспомнить, как отчество у Павлодарского.

– Перестань! – Она взмахнула рукой. – Сейчас. Что-то такое… То ли Лопоухова, то ли Вислоухина.

– Хе! И на лице вселенская скорбь, как у бассета, который конфету клянчит? И ноги такие же?

– Какие? – рассеянно спросила Марго Степановна, не отрывая глаз от компьютера и продолжая щелкать мышью.

– Как у бассета, – объяснил он.

– Нет! – сказала она, подняв на него глаза в тонких очках на толстом носу. – Совсем нет. Очень даже из себя ой.

– Угу, – кивнул Евгений Сергеевич, прошел в свой кабинет, сел за стол, открыл почту и вдруг вспомнил.

* * *

Он вспомнил, как несколько или чуть больше лет назад он, недавно назначенный главным редактором главного профильного журнала, выходил после конференции на теплую и нарядную июньскую улицу. Выходил из гостиницы – организаторы сняли конференц-зал аж в «Мариотте» на Тверской.

Уже на крыльце, в маленьком портике, мощенном рубленой гранитной плиткой, к нему вдруг подошла незнакомая молодая женщина. Не просто подошла, а заступила ему дорогу.

– Здравствуйте, Евгений Сергеевич! – то ли очень вежливо, то ли, наоборот, слишком просто сказала она.

Он не смог сразу понять, что это – робость или напор. Поэтому буркнул:

– Добрый день. Чем могу?

– Я вас поздравляю, вы ведь теперь наш главный редактор! – сказала она, улыбаясь крупным, чуть подкрашенным ртом, полным белых, матово-блестящих зубов. – А я когда-то ходила к вам на лекции. И на семинаре вы мне пятерку поставили.

– Очень приятно. Простите, позабыл. С кем имею честь?

– Лена Востроухова. Я теперь соискательница у Анциферова.

– Остроухова? – переспросил Евгений Сергеевич.

– Во! – поправила она. – Во строухова. «Держи ухо востро!»

– Серьезное начало! – совершенно серьезно сказал он, внутренне усмехнулся и быстро оглядел ее с головы до ног.

Она была очень хороша. Большеглазая, с красивым носом, высокими бровями. Крупная, коротко стриженная. Волосы черные-черные – наверное, крашеная. Потому что совсем белотелая: был теплый июнь, и она была в недлинном темно-фиолетовом платье без рукавов, но в непременных колготках и лаковых туфлях. Размер, наверное, тридцать девятый, но ведь и рост метр семьдесят пять самое маленькое. Ноги были сильные, стройные, круглые и тоже матово-блестящие, прямо как зубы. Евгений Сергеевич внутренне поежился: какая ловкая. Одета безупречно формально, но выглядит до неприличия соблазнительно.

– Я хотела с вами поговорить, – сказала она.

– Я вас слушаю, – вздохнул он.

– Вы к метро?

– Я к метро.

Она рассказала, что занимается Швецией. Конкретно – политическими партиями. Пересказала свою диссертацию. Видно было, что интересуется, неглупая и, наверное, прилежная. Говорит складно. Вероятно, и пишет неплохо. Тем временем дошли до «Пушкинской».

– Ну, успехов, – сказал он.

Они остановились у самой лестницы, которая вела вниз.

– Евгений Сергеевич, – заговорила она, глядя ему прямо в глаза, – возьмите меня в соавторы. Пожалуйста! Я хорошо работаю. Правда. Вы не пожалеете!