Тоомас Винт - Возвращение [романы, новеллы]

В субботу вечером можно было услышать веселые звуки музыки, доносившиеся из нашего городского Дворца культуры, однако велико было удивление тех, кто заглянул в двери зала и вместо публики, которая обычно ходит на танцы, увидел седовласых старушек и старичков. Без долгих размышлений всем стало ясно, что они имеют дело с очередным мероприятием клуба пенсионеров, но на этот раз своеобразный и приятный оттенок мероприятию придали пестрые ситцевые туалеты, свидетельствующие о том, какая богатая фантазия у наших старушек и как они любят все красивое. Когда был завершен очередной тур вальса, меня пригласили за столик, уставленный самодельными и очень вкусными пирожными и печеньем, где я смог побеседовать с Амандой Аргус, некогда работницей мясокомбината, мастером колбасных изделий, которая сказала следующее: «Сегодня проводится одно из значительных мероприятий нашего клуба — ситцевый бал, которым мы одновременно отмечаем сорок третью годовщину нашей ситцевой фабрики. Ни для кого не является секретом, что судьба многих жителей нашего города связана с расцветом ситцевой фабрики, и в связи с этим особенно приятно видеть красивые платья, сшитые из продукции этой фабрики. Программа нашего бала весьма разнообразна: кроме танцев, мы постараемся предложить как можно больше культурных развлечений, таких, как застольная викторина „Кто умнее, тот и уступает“, выступления кружков художественной самодеятельности, доклады руководителей кружков, весь вечер функционирует почта бала, работает фотограф, и у каждого есть возможность увековечить себя на фоне снятой крупным планом ситцевой фабрики, и конечно же мы выберем Королеву бала. Танцы в сопровождении „Сельской капеллы“ и духового оркестра „Славные ребята“ под управлением Яануса Луття».

И тут Яанус Лутть снова взмахнул дирижерской палочкой, и «Славные ребята» пригласили всех танцевать. Мне хотелось еще побеседовать с дамой в бальном платье, украшенном воздушными кружевами, и надо же, как мне повезло — моей собеседницей оказалась бывшая красильщица ситцевой фабрики Юула Раам, которой я задал один-единственный вопрос: «Как настроение?» И раскрасневшаяся от танца, она, улыбаясь, ответила: «До чего хорошо прийти из дома сюда и оказаться среди жизнерадостных людей. Я чувствую себя помолодевшей лет на двадцать».

Я уходил оттуда на цыпочках, чтобы не помешать веселью, сердце переполняла радость, на устах — слова благодарности чуткому руководству Дворца культуры, которое думает и печется не только о самых юных жителях нашего города, но и о стариках.

— Похоже, твои корреспонденты обладают пророческим даром, — с издевкой произнес репортер.

— Я бы не очень удивился, если б здесь была упомянута и Королева бала или названы имена победителей викторины, поскольку статью писал Оскар, а у него особый дар составлять сценарий всевозможных мероприятий, и если учесть обстоятельность Оскара, то о ходе бала знали наперед, причем до мельчайших подробностей.

— И вы, разумеется, напечатаете это в газете? — спросил Таавет, не упуская случая поддеть редактора.

— Поживем — увидим, — многозначительно произнес редактор.

— Увидим — что? — перешел в атаку Таавет. — Уж не то ли, как Оскар одобрительно похлопывает вас по плечу?

— Что ж, это тоже достойно внимания, — невозмутимо ответил редактор и стал натягивать пальто. — Мне кажется, что нам пора отправляться на этот званый бал, некрасиво опаздывать и огорчать людей искусства.

Дверь квартиры захлопнулась, дверь лифта с шуршанием открылась, его голубые стены были испещрены объяснениями в любви, непристойностями, налипшими огрызками жевательной резинки, и там дурно пахло… Кошмар, до чего эти двое могут бесконечно брюзжать, подумал Таавет, и ведь они ничего не делают, чтобы хоть как-то исправить положение, напротив: они и не хотят ничего менять, не представляют себя в действии, им доставляет удовольствие поднимать на смех других, издеваться над ними, и это всё, на что они способны.

— Знаете, у меня появилась странная идея, — сказал репортер, когда они вышли на улицу, в прохладу весеннего вечера, — я бы хотел сделать фильм, сценарий которого был бы приблизительно таким: в помещение входит некий мужчина, в руке бобина с пленкой, и начинает заряжать проекционный аппарат; зарядив, он запускает его, и в этом же помещении, на экране, бегут кадры фильма, где некий мужчина входит в помещение, в руках бобина с пленкой, и начинает заряжать проекционный аппарат; зарядив, он запускает его, и в этом же помещении на экране начинают бежать кадры фильма, где некий мужчина входит в помещение и т. д. Все это должно быть снято в одном плане, без монтажа. Бесконечный ряд точно повторяющихся действий, словно многократное отражение в двух стоящих друг против друга зеркалах… Но когда я думаю о техническом осуществлении этого замысла, о том, как снять эту историю, мне никак не удается продвинуться дальше третьего эпизода. Видимо, отказывает воображение, и я не могу понять, почему не в состоянии реализовать такую простую на первый взгляд вещь. Словно передо мной какая-то преграда, которую я не в силах преодолеть.