Тоомас Винт - Возвращение [романы, новеллы]

— Я прошу хотя бы сейчас ни слова об этой идиотской истории, если вы не хотите, чтобы я принес из кухни парочку тортов, предназначенных для банкета, и не шмякнул их на голову Оскара.

— Милая шутка с тортом, очаровательный эпизод из немого фильма, боюсь только, что Оскар потеряет дар речи, — засмеялся репортер. Оскар, который в это время что-то объяснял директору мясокомбината, распрямился, взглянул в их сторону, и лицо его расплылось в вежливой ответной улыбке. — Фантастика, — произнес репортер и, повернувшись к Таавету, стал рассказывать о том, как кто-то из его коллег приехал в этот город делать репортаж о мясокомбинате. Все было готово к передаче, подан знак начинать, и коллега задал директору вопрос: «Что дает вашему предприятию новая автоматическая линия?» Директор ответил: «Все, о чем мы до сих пор смели лишь мечтать». И в этот самый момент на их головы рухнул подъемник, полный коровьей требухи. Дело в том, что директор стоял возле пульта управления линией, ужасно нервничал, и его пальцы непроизвольно нажали на какую-то кнопку или рукоятку, которая, как назло, предназначалась для опоражнивания подъемника.

— А ты, видать, здорово под влиянием Льва Толстого, — сказал редактор, передавая рукопись Таавету.

— Великие литературные мужи не должны бы повредить начинающему автору, — с насмешкой произнес репортер и заговорщически подмигнул Таавету. Видимо, они готовят мне какой-то подвох, подумал Таавет и нехотя принялся за чтение:

В бане учреждения К. происходили самые веселые в районе праздники. Так говорили ответственные за культурно-массовую работу, поглядывая на молоденьких парней и девушек, выставивших бутылочку по случаю своей первой зарплаты; так говорили девушки и парни, робко прикладываясь к бутылочке; так говорили мастера и прорабы, ходившие на банные вечера словно для того, чтобы потом похвастаться — глядите, мол, какие у нас бани! — и наилучшим образом развлекались там. В этом году на этих празднествах было заключено два брака. Две хорошенькие продавщицы из обувного магазина нашли там себе суженых и вышли замуж, чем еще больше прославили банные вечера. Особенность этих вечеров заключалась, во-первых, в том, что там не было ни хозяина, ни хозяйки, лишь летающий с легкостью пушинки и расшаркивающийся по всем правилам добрейший Банщик Сассь, который брал за растопку бани поллитру; а во-вторых, что на эти встречи приходили только те, кому хотелось выпить водочки и отлично закусить, как хотят этого довольные собой мужчины и женщины, которым надоело сидеть дома перед телевизором. Все они, за редким исключением, бывали или казались навеселе: так громогласно они пели и такими мутно-красными были их глаза. Люди помоложе, самой юной из которых была Аннеке, выделялись тем, что забирались на полок, а иной раз даже плескались в ледяной воде, хотя на этих банных праздниках предусматривалось ходить лишь под душ либо — это вошло в моду совсем недавно — стряхивать друг другу за шиворот снег с кустов и молодых деревьев.

Итак Банщик Сассь как следует поддал жару, и праздник, как говорили все, удался на славу. Было много миловидных девушек, Аннеке со своей сестрой Ютой принадлежали к числу самых хорошеньких. Обе были исключительно веселы и довольны. В тот вечер Юта, гордая тем, что ей сделал предложение владелец машины Бенно, а также своим отказом и беседой с мастером, не в силах дождаться начала праздника, еще дома принялась кружиться по комнате с бутылкой пива в руке; сейчас же она просто сияла от переполнявшей ее радости.

Аннеке, которая была не менее горда, впервые попав на банный праздник, казалась еще счастливее. На обеих были новые, раздобытые в общежитии института джинсы.

Аннеке влюбилась в ту же минуту, как появилась на празднике. Нет, не в кого-то определенного, а во всех сразу. Тот, на кого случайно падал ее взгляд, в того она и влюблялась.

— Ах, как чудесно! — то и дело восклицала она, подбегая к Юте.

Мастер и Бенно потягивали в предбаннике пиво, дружески и благосклонно посматривая на тех, кто выбегал из бани прямо на снег.

— Как она мила, из нее выйдет красавица, — заметил Бенно.

— Кто?

— Упаковщица Аннеке, — ответил Бенно. — А как долго она барахтается в снегу, какая у нее грудь! — помолчав, заметил он снова.

— О ком ты говоришь?

— Об упаковщице из твоего отдела! — со злостью воскликнул Бенно.

Мастер усмехнулся.

— Дорогое начальство, вы мои лучшие гости, полезайте-ка на полок, там сегодня градусов 140,— пролепетал Банщик Сассь, покачиваясь, подходя к мастеру.