Тоомас Винт - Возвращение [романы, новеллы]

«Бог мой, зачем я мучаю его», — пробормотала Марре, когда дверь закрылась, и внезапно почувствовала какую-то странную нежность.

— Ну? — встретил ее на лестнице вопросительный взгляд матери.

— Этот человек сделал мне предложение, — холодно сказала Марре, поднимаясь в свою комнату.

— Послушай, оставь свои дурацкие шутки, — идя вслед за дочерью, сказала мать, и вид у нее был оскорбленный.

— Мама, он действительно сделал мне предложение. Сказал, что любит меня. — Марре бросилась на диван. Мать молча села подле нее. Затем спросила:

— И что же ты ответила?

— Ничего. — Она крепко зажала уши ладонями, чтобы не слышать слов матери. Она не нуждалась ни в чьем совете. Она ни в ком не нуждалась. Она хотела быть вдвоем со своим ребенком.

Она довольно долго лежала так и в конце концов решила, что не пойдет на вокзал — это ведь тоже своего рода ответ, и тогда ей не надо будет ничем его обосновывать. Действительно, это самое разумное, что она может сделать.

…Но, может быть, гораздо разумнее было бы принять предложение Кюльванда?.. Тогда у ее ребенка будет дом… отец… она могла бы все рассказать Кюльванду, и если он ее действительно любит… А если вообще ничего не говорить, мелькнуло у нее в голове, и за одну только эту мысль она возненавидела себя. Нет, лучше не ходить на вокзал, уговаривала она себя.

— Ну, девочка, я слышал, к тебе приходил жених… — Отец подсел к ней, и когда она подняла голову, то увидела в руке у отца сигарету. Ого, это что-то из ряда вон выходящее. Только большое несчастье или большое счастье могло заставить отца закурить, и Марре усмехнулась, что родители воспринимают все так серьезно. — Послушай, что он за человек? Ты сказала, ученый… Ты его давно знаешь?.. — Не давая смутить себя молчанием дочери, отец продолжал допытываться: — А квартира у него в столице есть?

— Да, у него большой дом, он живет там совершенно один, — сквозь зубы выдавила Марре.

— Вот как, — удовлетворенно пробормотал отец. — И машина у него есть?

Так, теперь я скажу, что у этого человека есть все, только замуж я за него не пойду, поскольку жду ребенка от женатого человека, подумала Марре, но тут ей стало жаль отца. Ей стало жаль всех: себя, своего ребенка, отца, мать, Кюльванда… На глаза навернулись слезы, снизу послышался звонок. Через какое-то время мать крикнула, что к ней пришли гости.

— Отец, скажи, пожалуйста, что я больна.

— Конечно, конечно, — понимающе закивал головой отец, однако через минуту появился снова: — Послушай, там репортер с телевидения и еще какой-то мужчина.

Внезапно Марре вспомнила о выставке, телепередаче, о том, что завтра должна быть съемка… В полном замешательстве она поспешила к зеркалу, чтобы причесаться.

Репортер пришел вместе с редактором Вяли, оба, казалось, были в прекрасном настроении.

— Марре, нам бы хотелось немного побеседовать с вами, — торжественно произнес репортер.

— Прошу сюда, — с медоточивой улыбкой сказала мать, стоя в дверях гостиной.

— По этой лестнице, — распорядилась Марре, бросив на мать уничтожающий взгляд.

— Знаете, Марре, мы пришли по весьма серьезному делу, — с прежней преувеличенной торжественностью начал репортер и поставил на стол бутылку коньяка.

— По поводу завтрашней съемки? — спросила Марре, думая при этом, не очень ли плохо она выглядит.

— К сожалению, съемка отменяется. Передачи не будет, — развел руками репортер. — За это вам надо сказать спасибо Оскару, хотя и моя вина здесь велика.

— Выходит, на завтра у меня нет никаких обязательств? — с внезапной радостью и облегчением произнесла Марре.

— Так точно, но, несмотря на это, вы могли бы принести бокалы, поскольку нам надо выяснить одно весьма серьезное дело.

— Послушай, Пальм, что за дурацкое выражение «выяснить», — с укором произнес редактор.

— Столичный оборот, ничего более, — улыбнулся репортер, по-домашнему располагаясь на диване.

Марре принесла бокалы и кофейные чашки, не понимая, чего хотят от нее мужчины. «Похоже, им наскучило выпивать вдвоем, и поэтому…» — подумала она с раздражением.

Репортер по-прежнему старался шутить, Вяли же, напротив, был серьезен и замкнут. Под конец говорил один Пальм, он отпил глоток коньяка и с торжественным видом сказал:

— Марре, я, как добрый друг этого человека, считаю своим долгом сообщить, что Пеэтер Вяли собирается сделать вам предложение.

Марре подумала, что сейчас ей следует рассмеяться в ответ на шутку… Она взглянула на одного, затем на другого, но поняла, что мужчины не шутят. Напротив, они напряженно и терпеливо ждали, что она скажет. Какое-то мгновение Марре со сдержанным любопытством разглядывала редактора, затем собралась с духом и сказала: