Карел Конрад - Отбой!

Часа три проторчали Эмануэль и Пепичек на улице, притиснутые к железным шторам книжного магазина Топича. Вместе со всеми они до хрипоты кричали «ура» Гавриле Принципу [149] Серб Гаврило Принцип, убивший в июне 1914 года эрцгерцога Франца-Фердинанда и его жену. , легионерам, кричали что было сил, искрение и горячо, от всего сердца.

— Позор Габсбургам! — слышен высокий пронзительный голос посреди улицы.

— Долой Габсбургов! Да здравствует свободное чешское государство! — громоподобно отвечает толпа. И наши приятели опять кричат вместе со всеми, хотя, казалось бы, все уже изнемогли от криков.

— Это еще великолепней, чем демонстрация в день юбилея Войновича, — говорит Пепичек, — в Загребе было не так многолюдно…

Последняя строфа гимна «Гей, славяне» изменена:

Толпа поет так воинственно, словно хочет, чтобы песня была слышна в Вене в Шенбрунне [150] Шенбрунн — резиденция австро-венгерских императоров. и на всех фронтах.

Пепичек и Эмануэль пытаются протиснуться сквозь толпу. Что там творится? Выступает где-нибудь оратор? Ничего не понять, ничего не видно, не слышно сквозь шум и рев. Возгласы и крики несутся со всех сторон, оглушая, точно взрывы ручных гранат. Пение и буря оваций сливаются в клокочущий вихрь. Люди не слышат собственного голоса. Все машут руками и рвутся вперед.

Без четверти одиннадцать. Торжественное представление спектакля «Либуше» [151] «Либуше» — опера крупнейшего чешского композитора Б. Сметаны (1824—1884) о легендарной чешской княгине Либуше, основательнице чешского государства. в Национальном театре окончилось. Толпа бурно приветствует появление политических вождей и наших гостей — южных славян. Демонстранты выпрягли лошадей и катят чью-то закрытую карету. Пепичек и Пуркине, захваченные людским потоком, оказались посредине улицы. Бешеный восторг. Каждый хочет впрячься в карету. Эмануэль старается хотя бы костылем достать до нее и припадает на больную ногу. После нескольких тщетных попыток шагать без костыля он пускается вприпрыжку на одной ноге.

Кто там внутри? Почему в карете опущены занавески? Может быть, это заграничные гости, они инкогнито?

Наконец выясняется, что особа, сидящая в карете, это звезда сегодняшнего спектакля, певица Эмма Дестине.

Эмануэль и Пепичек разочарованно отступают, но людской поток несет их дальше. Наконец им удается свернуть в боковую улицу. Торжественно пожимая друг другу руки, приятели клянутся никому не проговориться о том, в чью карету они впряглись вместо лошадей.

— Я, пожалуй, в лучшем положении, чем ты. Я — только пихал ее костылем. Это я-то, который всегда терпеть не мог певиц!

— Наоборот, в худшем! Тем глупее выглядит твой дурацкий восторг. Даже боль в ноге не помешала тебе проявить свои нежные чувства к очаровательному сопрано, Ха-ха!

Каждый сейчас по-своему выражал ненависть к Габсбургам, виновникам войны. Чехи больше не спорили, не ворчали друг на друга. Ими владело «взрывчатое», мятежное настроение, все радостно улыбались — ведь войне сегодня вынесен беспощадный приговор, на обломках военной машины возникает свободное чешское государство, и никогда больше, никогда не будет братоубийственного побоища! Угнетенные народы получат полную свободу. Свободу! Социальная несправедливость уйдет в область предания. Мы создадим государство, в котором все равны, где нет ни рабов, ни господ, только граждане и братья.

Пуркине и Губачек, раскрасневшись, с упоением мечтают вслух, оба уже забыли о досадном инциденте с каретой.

А кстати, кого им хотелось бы везти в этой карете? Толпа сама не знала, не знали и наши друзья. Все были в приподнятом настроении и даже не огорчались, что в карете не оказалось политического вождя. Рабочие, словно позабыв о своей борьбе с сильными мира сего, вышли сегодня на улицы без алой гвоздики в петлице — символа социал-демократии. Они вдели бутоньерки национальных цветов — красно-белые.

Да, каждому из нас доводилось в самозабвенном восторге тащить когда-нибудь вот такую карету, хотя в ней и не было того, кто воплощает наши идеалы, кого мы готовы восславить, не считаясь даже с собственным достоинством.

Толпа запрудила Вацлавскую площадь. Новая буря восторгов.

Уже полночь. Поредевшая толпа катится к квартире любимого писателя Алоиса Ирасека [152] Алоис Ирасек (1851—1930) — выдающийся чешский писатель, автор исторических романов; основная тема его произведений — борьба за национальные и социальные права чехов. . Там наконец полицейские предлагают демонстрантам разойтись. После вторичного напоминания навстречу толпе выезжает усиленный наряд конной полиции. Демонстранты успевают без паники убраться на тротуары. Всадники встречены дерзкими возгласами. Блюстители порядка доезжают до набережной и поворачивают назад. На мостовую опять хлынула толпа. Всадники начинают оттеснять ее в соседние улицы. Им навстречу звучат протестующие выкрики!