Карел Конрад - Отбой!

В чем же дело?

Табак — хороший проводник тепла, он быстро отводит жар от тлеющего конца в глубь сигареты. Это, разумеется, понижает температуру и препятствует горению, равно как и недостаточный доступ кислорода. В результате табак только тлеет.

Если сигарету не курить, она, как известно, даже гаснет. Но как бы вы ни затягивались, табак не загорится пламенем. Почему? Потому что холодный воздух, который вы усиленно нагнетаете, еще больше понижает температуру, и это препятствует горению. Однако в этом случае тление идет интенсивнее, дыма образуется меньше, а тлеющий слой становится больше и горячее.

Большинство курильщиков не особенно хорошо представляет себе, как выглядит тлеющий конец сигареты. Выглядит он так.

Шапочка серого пепла переходит в раскаленный слой, где происходит окисление. Тот в свою очередь граничит с уже почерневшим, затем бурым, а далее нормального цвета табаком. Стряхните пепел, и вы увидите, что алый конец имеет сферическую форму. Чем быстрее и энергичнее вы курите, тем этот конец острее. Если сигарета тлеет сама — он почти плоский. Это потому, что без затяжки воздух в сигарету поступает только спереди и сигарета тлеет равномерно. Но когда мы сильно затягиваемся, воздух втягивается также и с краев, которые, получая дополнительную порцию воздуха, обгорают сильнее. Поэтому горящий конец принимает конусообразную форму. Толщина горящего слоя составляет 2—4 миллиметра, в чем можно убедиться, сделав продольный разрез сигареты. При поперечном же разрезе тлеющего корпуса мы видим примерно двухмиллиметровый горящий слой, потом обуглившийся и далее, к середине, интактный табак. На продольном разрезе сгоревший, обугленный слой достигает 3-х и более миллиметров. Он, разумеется, составляет лишь оболочку конуса (точнее, параболоида), под ним — табак такой же формы.

До сих пор мы еще не говорили о несгораемых, вернее трудносгораемых, составных частях табака — пепле. Он состоит из названных выше неорганических солей, которые, во-первых, еще при жизни клетки играют в растворенном виде важную роль в ее жизненных процессах и, во-вторых пропитывают ее стенки, укрепляя их. Эти соли натрия, калия, магнезия и т. д. могли бы, под действием водородного пламени, преобразоваться в окиси, но в сигарете они в большинстве не сгорают — скорее из-за недостаточной температуры, чем из-за нехватки кислорода. Во внешнем слое пламени свечки эти вещества раскаляются добела и светятся весьма интенсивным белым светом, подобно окисям церия и тория в сеточке газовой горелки.

В заключение этого неожиданно пространного рассуждения поговорим о табачном дыме. Недостаточное сгорание и окисление освобождает из сигареты, кроме чистого CO 2, водяных паров, окиси углерода и распыленного углерода, также разные алифатические и ароматические примеси (деготь, аммиак), в общем, продукты сухой дистилляции, главное же — пары никотина, который остается неразложившимся, иначе он и не оказал бы своего специфического воздействия на курильщика. Для разложения никотина, очевидно, нужна более высокая температура. Мельчайшие частицы пепла тоже являются одним из ингредиентов дыма.

Горячий дым папиросы имеет красивую синюю окраску, охлажденный дым — серого цвета. Синий цвет ему, видимо, придают пары некоторых углеродных соединений. Когда температура дыма понижается, эти пары оседают в виде твердого осадка. Если, например, синий дым впустить в сосуд с водой, на поверхности воды образуется чуть заметный серый налет. То же самое происходит и в легких курильщика: если затянуться табачным дымом и медленно выпустить его, то изо рта будет выходить уже не такой синий, а потом даже и серый дым. Серый дым состоит из невидимых газов, тончайшего пепла и конденсированных углеводородных соединений, а главным образом — из водяных паров.

Вот какими размышлениями можно заняться за неимением высоких материй.

Позиция, 6.II.1918.

Местность вокруг нас покрыта снегом. За эту неделю она украсилась ямами и большими черными плешинами от взрывов. Этот пейзаж почему-то напоминает мне мое детское представление о грешной душе. В долине под нами, за итальянскими заграждениями, — теперь моя обязанность ежедневно вести за ними наблюдение, — от снега не осталось и следа. Все разметали наши снаряды. Сегодня ночью снег выпал снова и закрыл все эти позорные пятна человеконенавистничества.

Но вот опять бухают орудия, взрывы, и опять на итальянских позициях начинают чернеть новые плеши. Это похоже на грешную католическую душу, которая исповедалась, но не исправилась.