Карел Конрад - Отбой!

Киша — дождь.

Бранити — защищать.

Кишобран — зонтик.

Вроде «мокроступов» — в духе нашего Яна Вацлава Пола [111] Ян Вацлав Пол (1740—1790) — чешский лингвист, составитель грамматики, в которой предлагал нелепые словообразования. .

Куда приятнее и благозвучнее хорватское «мирогой» — «кладбище». Мирогой — «сад умиротворения».

Мирогой!

— Когда приеду в Прагу, буду целый день кататься на трамвае, — говорит восхищенный Пепичек.

— Первым делом поеду на Кампу [112] Кампа — место в Праге на реке Чертовке. — это по-чешски, а по-хорватски — Чампа!

— Смейся, смейся, Чампа-Кампа, а привяжется к нам какой-нибудь офицер — будет дело. Смотри, сегодня отдавай честь как следует!

«Oui, oui!» [113] Да, да! (франц.) — воскликнул маркиз на отличном французском языке», как сказано у Куртс-Малер, — отвечает Пепичек.

Дзинь, дзинь!

— Ого, какая волнующая походка у этой дамы. М-да, на Балканах немало искушений для северянина!

— Гляди, гляди, как она посматривает по сторонам! Словно белка. Кого-то ждет. Уж не с тобой ли у нее свиданьице?

(Ножки у нее, правда, штопором, но это неважно!)

— Ты вспоминаешь иногда «Мону Лизу» из кафе «Корсо»?

(Помню, однажды «Мона Лиза» была в красной блузке с открытыми плечами; глядя на нее, я думал: что они мне напоминают? Вспомнил! Обнаженные плечи стройных мучениц на картинах барочных храмов. И в самом деле «Моне Лизе» суждено было стать мученицей. После войны надо объявить ее покровительницей города Фиуме.)

— До чего красивые здесь девушки, верно? Чувствуется Восток… А посмотри, какой симпатичный ослик. Будто замшевый. Его хозяину следовало быть библейским плотником.

— Осел — прекраснейшее животное, красивее коня, особенно когда поднимает уши, — восторженно говорит Пепичек. — Прекрасное животное! Бог, создавая осла, наверное, думал, что осел страшно понравится человеку, и вот тебе на! Я думаю, выражение «людям не угодишь», первыми пустили в ход ослы…

Дзинь-дзинь!

Илица — главный проспект Загреба — немного похожа на наш Национальный проспект, бывший Фердинандовский. Особенно вечером, когда сверкают огни и дома от этого кажутся выше, а кофейни и витрины более современными, чем на самом деле. На бульваре полно гуляющих. Но вид их не повергает нас в уныние, как в Фиуме. Как нам было бы хорошо там, если бы не вечная канонада, доносившаяся с фронта! Как прелестен был там вечерний небосвод! А здесь над нами грязноватое серое небо. Мерцают звезды. Но сегодня мы были бы счастливы и веселы всюду. И всюду бы дурачились.

— Глянь-ка на того полицейского! Точно соскочил с рисунка Миколаша Алеша!

Кондукторша с улыбкой наблюдает, как мы показываем друг другу рекламы магазинов.

— Эх, — вздыхает Пепичек, — не знаю, право, сумею ли я завязать галстук, когда стану штатским. Отвык от всего.

— А ты завязывай по команде: «Eins! Zwei! Drei!» Ты ведь бравый строевик.

Мы проезжаем артиллерийские казармы — Topnička vojarna. Это уже в самом конце проспекта, где он переходит в немощеную дорогу. Неплохо вам живется, спесивые артиллеристы!

Опять через дорогу гонят стадо свиней. Трамвайные фары освещают их щетинистые спины. Если свиней отмыть дочиста, они, наверное, будут желтого цвета, как безвременники. А не переселяются ли их души в цветы безвременника? Может, поэтому наш плац весь зарос безвременником… Они ядовиты — недаром Моисей не велел евреям есть свинину…

— Femina, Feminae, Feminae, Feminam… [114] Латинское склонение слова «женщина». — твердит про себя Пепичек. — Не мешай! Мне надо подзубрить, скоро придется опять ходить по урокам. Кретин Губачек будет натаскивать богатых сынков.

— И моментально забудет меня и найдет других товарищей.

— Давай не портить себе настроение. У меня ведь нет и не было друзей, да и времени не оставалось на развлечения. Мы с братом свыклись с одиночеством. Представляю, кстати, как он обрадуется, узнав, что я оставил военную службу со званием кретина! Да не какого-нибудь, а самого доподлинного! Wirklich magor [115] Абсолютный идиот (нем.) . .

Мы на конечной остановке. Следующим трамваем едем обратно к театру. Времени у нас еще сорок минут.

— Чем ты собираешься заняться в Праге, Пепичек? Дзинь-дзинь!

— Прежде всего придется закончить последний класс. Пока я был в числе так называемых лучших учеников, уроки получить было нетрудно. Что будет теперь, не знаю. Война создает пробел в учебе, многое позабылось. Вообще я до сих пор еще не учел всего вреда от войны. Например, загублен мой штатский костюм — я его здесь износил вконец. Правда, он был плохонький, но другого у меня нет. Придется пока носить одежду Тонды, брата, он не скоро вернется. Впрочем, все это пустяки, у тебя хлопот побольше моего. Но ничего, погоди, вскоре все кончится благополучно. Война не может тянуться долго, германская армия разлагается, солдаты прониклись в России большевизмом, у жителей в тылу лопается терпение. Вон посмотри, видишь — повсюду национальные эмблемы. Это очень характерно.