Владимир Высоцкий - Песни и стихи. Том 2

Я сейчас сделаю маленькое попурри из прежних своих песен, в которых вы встретите знакомые строки из первых, так называемых блатных песен, от которых я никогда не отказывался, хотя многие люди за это сетовали всячески. Я считаю, что они колоссальную мне принесли пользу в смысле работы над формой, очистки, простоты, такой, как сказать, нарочитой, кажущейся примитивизации мелодии, чтобы это сразу входило не только в уши, но и в душу. Поэтому я эти песни очень люблю, прежние свои песни. Я хочу вам маленькое такое попурри из этих песен спеть.

Ну, теперь я слушаю вас, что вы скажете. Не по поводу того, как я что для вас сделал, понравилось вам или нет, а что-нибудь вас если интересует. Вот, например, я хотел вам рассказать, что последняя премьера Театра на Таганке, если здесь есть москвичи, да даже и не москвичи, а если имеют интерес к театру. Это было «Преступление и наказание», в котором я тоже играл. Играл роль Свидригайлова. Это впервые такая трактовка, о которой ещё много писал Достоевский. В связи с этим мы пока испытываем молчание прессы по поводу спектакля. Они пока не рискуют высказываться. Но всё равно уже идут разговоры о том, что это впервые так поставлен Достоевский вообще на русской сцене. Ну, в отличие от всех прежних спектаклей там нет никаких эффектов, там голая, пустая сцена, свет — и всё. Такими очень скромными средствами сделан спектакль.

Из кино — я закончил только что пять серий картины, которая называется «Эра милосердия» по братьям Вайнерам. Это 46-ой год, «Чёрная кошка», банда такая, была там. Вот. Я первый раз в жизни своей играю роль, ну, не следователя, а такой он уполномоченный, сам из «бывших». Это первая моя роль, как я помню, о Бельмондо писали: «впервые роль полицейского». Вот, значит, я впервые играю роль, ну, если не милиционера, то рядом. Это очень интересная работа. Выйдет картина где-то в сентябре-октябре месяце.

А теперь я собираюсь играть и должен по приезде 18-го числа уже приступать — как ни странно, роль Дон-Жуана в «Маленьких трагедиях» пушкинских у Швейцера. Он замечательный режиссёр. Я с ним работал уже. Мы с ним делали картину «Мак Кинли», правда, неудачно, потому что оттуда вынули все песни, все баллады, но не по его вине. А теперь это будет картина тоже в трёх сериях. Я думаю даже, что вы её увидите, потому что её на корню закупили здесь, и в Канаде, и в Америке. По самому началу, только ещё по прочтению сценария, потому он очень здорово сделан, так что, возможно, что вы встретитесь и с экрана с этой вещью.

Сейчас будет у нас пятнадцатилетний юбилей театра, 23-го числа, почему я так тороплюсь, к сожалению, мне жалко уезжать так быстро отсюда. Надо было б поглядеть ещё немножечко, потому что все новые впечатления, которые я получаю в мире — они основа всего того, что я дальше пишу. И, конечно, хотелось бы и пообщаться, и поглядеть не только страну, но больше всего людей. Ну вот, пожалуй, и всё, что я хотел вам на сегодняшний день сделать. А теперь, если вас что-то интересует — я вас слушаю.

Спасибо большое. Ребята, вы знаете, их [песен] больше восьмисот, это надо на пару недель с водкой запереться, и то без еды, чтобы не терять время. (Смех в зале, длительные переговоры). Я вас действительно благодарю за то, что вы пришли, и очень рад, что здесь существует интерес к этим песням, и он будет ещё больше, я вас уверяю, не только в связи со вновь прибывающими, не только в связи с ностальгией, а из-за того, что основа, которая заложена, и заложена здесь, но может из-за языка не так доступна и понятна — вот это общение путём авторской песни. Я думаю, что это дело, которое не упадёт, а, наоборот, будет подыматься, подыматься и здесь, и там. Я надеюсь в связи с этим, что мы ещё с вами встретимся, и уверен, что это когда-то произойдёт, может быть, не так скоро. А сейчас, всего вам доброго, дорогие! (Голос из публики: «Мы благодарим Володю и надеемся, что Володя не забудет Торонто. Володя, почаще к нам!).

У меня в картинах Славы Говорухина были песни. Я рад, что он отнёсся ко мне с доверием и предложил написать песни для картины. Потом это вошло в привычку, я стал писать для него много, почти во все картины. Но только мне жаль, что в фильме «Ветер надежды» слова одной из песен, которую я особенно люблю, самые первые строки: