Владимир Высоцкий - Песни и стихи. Том 2

Я не хочу всё огульно охаивать, не подумайте. Некоторых из певцов я уважаю и считаю, что они относятся серьёзно к репертуару, особенно к текстовому, и считаю, что они достойны всяческого уважения. Но, к сожалению, их единицы, очень-очень немного, а в остальном это оставляет желать лучшего, мягко выражаясь. Потому что, когда прислушаешься к тому, что вам поют с эстрады в век информации, когда выплёскивают в глаза и уши столько информации отовсюду, вдруг вам с эстрады говорят: «На тебе сошёлся клином белый свет, на тебе сошёлся клином белый свет, на тебе сошёлся клином белый свет, но пропал за поворотом санный след. Я могла бы побежать за поворот, я могла бы побежать за поворот, я могла бы побежать за поворот, я могла бы, только чего-то там не даёт». Ну вы подумайте! И ещё два автора. Значит, один не справился с очень сложной такой поэзией, значит два их. На мой взгляд, это значит не уважать людей, перед которыми ты пришёл работать. Ну что же им такую глупость петь?! И ещё: «Вот провожают пароходы совсем не так, как поезда…» Я думал, что, может, под этим что-то есть, почитал, нет, вроде просто: не так, как поезда, а самолёты не так, как пароходы. И всё. И зарифмовали, и всем весело, и все довольны. Ну ладно, Бог с ними.

Добрый день, извините за небольшую задержку, но я к вам так торопился, что была встреча с милицией небольшая. Но они решили почему-то, что у меня иностранные номера, и что они имеют дело с человеком нерусским, и поэтому обошлись как-то корректно со мной, ничего не случилось, в общем, здоров и жив остался. Я вот что хотел вам сказать, я не знаю, у вас это мероприятие, да? Наверное, новогоднее, так что, в общем, я — галочка, будем так считать. А, нет? Я знаю, что я очень давно к вам стремился, потому что много лет тому назад (у меня сентиментальное сегодня выступление) я был очень частым гостем в театре, тогда вы ещё были на Маяковской, смотрел все ваши спектакли, они же, говорят, идут здесь. Надо снова посмотреть эти вещи. И ещё к тому же я всю жизнь прожил напротив, когда это здание было просто кирпичной коробкой. Я жил в Большом Каретном. И вот это место, около этого здания… серого, это было самое любимое моё место, которое я очень любил, и весной, в первый день, когда было не слякоть, а чуть-чуть подтаивало уже, девочки начинали играть в классики, я туда приходил, просто стоял, смотрел на людей, которые проходили. Ещё эстакады не было. Наконец-то это здание, эта коробка вашими усилиями вдруг превратилась в такое прекрасное заведение. Я думаю, что и выступление у меня будет сегодня не отработанное. Так что я ничего говорить не буду, потому что вы всё знаете. Если что-то вас заинтересует — пожалуйста, если кто-нибудь из вас знает какую-то песню и захочет услышать её, я с удовольствием спою, ну, это потом, просто так. Потом вот что. Я вас прошу, не нужно аплодировать, потому что это совсем, по-моему, будет странно. Ну, если это будет особенно невмоготу — пожалуйста (смех в зале), но я-то думаю, что вы выдержите.

Я вообще думаю, что у меня будет, я всегда про это рассказываю, целая серия спортивных песен к концу жизни, вероятно их будет сорок девять, как в «Спортлото», (смех в зале), но это на целых две программы, пока они здесь не полностью, но всё-таки уже на две подбираются потихонечку.

Вот, у меня есть целая серия песен, у которых, ну, что ли, такая лошадиная серия. Это и «Бег иноходца», и «Погоня», и «Старый дом», и «Кони привередливые», и много, много. Я всё время обращаюсь, даже сам того не подозревая, очень часто к лошадям. Я их люблю, в детстве даже мечтал, что буду когда-нибудь жить среди лошадей, но не получилось. Я задумал написать такую песенную поэму, посвящённую коням, которая будет от их имени написана, о том, что мы, всегда вспоминая великих полководцев, забываем, на ком они ездили. В прямом смысле этого слова, я имею в виду, а не в переносном. Как эпиграф ко всем этим вещам — это такое четверостишие: (читает «Мы верные испытанные кони»). Вот это лошади, значит, разговаривающие лошади. Я очень люблю, когда они сами о чём-то говорят.

Я вас очень прошу, закройте, пожалуйста, двери, потому что будут все приходить, кто хочет, закройте двери, пожалуйста. Мне тоже жарко, но, однако, потерпим. Не надо пускать, чтоб приходили люди посторонние. (Исполняется песня «Тот, который не стрелял»).

Вы знаете, как приятны вот такие встречи с работниками Министерства Внутренних Дел (смех в зале). Сегодня, когда за мной приехал в театр человек в форме милицейской и я садился в машину, там многие из окон видели. Я представляю, что они сейчас подумали (смех в зале).