Юлия Набокова - Молния на двоих

Ник молча кивнул, как будто не мог говорить. У Леры тоже стоял ком в горле, а на глаза навернулись слезы. Она уже забыла, что когда-то была такой – веселой, беззаботной, открытой миру, доверчивой. За что и поплатилась.

Жизнь преподнесла ей суровый урок. И та девчонка исчезла, а Лера в один день повзрослела на тысячу лет и стала другой – замкнутой, недоверчивой, колючей.

Картина вывела ее из равновесия, и Лера покачнулась, потеряв точку опоры. Как вдруг чья-то рука крепко и сильно удержала ее за локоть, и Лера поняла – это Ник. Откуда только силы взялись – ведь он сейчас был в ее теле! И все-таки он ее удержал. Лера взяла себя в руки. А мама, кажется, ничего не заметила.

Она озабоченно нахмурилась, глядя на картину и пробормотала себе под нос:

– Как думаете, не переборщила с цветом? Не слишком ярко вышло?

– Это лучшая работа из всех, – твердо сказал Ник.

– Правда? – голос матери дрогнул.

И по тому взгляду, полному нежности и тоски, который она бросила на картину, а затем – на Ника в ее теле, Лера поняла, что мать тоскует по тому времени и по той беззаботной девочке Лере. С того лета они отдалились друг от друга. Лере казалось, что мать считает ее виноватой в том, что случилось. Ведь мама просила ее в тот день остаться дома, не ходить в библиотеку, а она не послушалась. И надела тот короткий сарафан с голыми коленками, хотя мама и ворчала, что Лера из него выросла.

Но теперь она поняла, что мать тоже корила себя. Эта картина – одновременно осознание вины и признание в любви к дочери, которую она не уберегла. Надо было увидеть со стороны, как мама смотрит на дочь, чтобы понять ее чувства.

Лера с трудом удержала себя в руках – так ей хотелось обнять маму. Вот какую картину та готовила к выставке, вот что хотела ей показать. Не бабушкин домик – ее портрет.

К счастью, маму окликнули – к ним подошла бойкая девушка в цветастой блузке, представилась корреспондентом районной газеты и попросила ответить на пару вопросов о выставке и студии живописи.

Лера кивнула Нику, и он правильно понял ее знак.

– Мы пойдем. – Он клюнул ее маму в щеку, еще раз поздравил с выставкой и пожелал, чтобы она была не последней.

– Была рада познакомиться, Ник! – Мама кивнула ей, так и не поняв, что перед ней – дочь.

И они вышли из фойе.

Ник мог бы влюбиться в Леру. Теперь он знал это наверняка. Надо было увидеть портрет, написанный ее матерью, чтобы понять это. Если бы девчонка со смеющимся взглядом, с шелковой волной волос до пояса, с открытой улыбкой пришла в их класс – он бы влюбился без памяти. Даже если бы Рита стояла рядом – он бы не посмотрел в ее сторону. Да что там, он бы прошел мимо ста Рит! Ведь девушка с картины была его половинкой, его Ассолью. Только вместо берега моря у нее было маковое поле… И сейчас ему хотелось кричать при мысли, что они не встретились и каждый из них пошел другим путем. Оказываясь все дальше друг от друга.

Лера молчала, и ему так много хотелось сказать ей. Но он сказал только:

– Твоя мама тебя очень любит.

– Знаю. Поэтому нам надо как можно скорей поменяться телами, пока она ни о чем не догадалась.

– Да, конечно, – пробормотал Ник, следуя за ней.

– Скорей бы уже погода испортилась, – Лера запрокинула голову к чистому небу. Как назло, там не было ни облачка.

– Придется тебе еще потерпеть меня в твоем теле, – пошутил Ник, но осекся под серьезным взглядом Леры. – Извини, плохая шутка.

– Поехали домой, шутник. – Лера достала телефон. – Вызову такси.

– Может, прогуляемся? – предложил Ник.

– Зачем это? – Лера удивленно взглянула на него.

– Погода хорошая. Чего дома сидеть?

Лера растерянно замешкалась.

– Тут рядом парк красивый есть. Пойдем, а? – Ник настойчиво взял ее за руку, и Лера сдалась.

В воскресный день в парке было полно народу. Жизнерадостно цвели клумбы – такие же яркие, как картины ее матери. А пройдя дальше, они увидели оригинальные цветочные композиции – белые, розовые и сиреневые гортензии выплескивались из больших, выше человеческого роста, коктейльных фужеров белого цвета. Ник подошел ближе, чтобы их сфотографировать. А Лера засмотрелась на белого в черных пятнах пса, который тащил на поводке свою миниатюрную хозяйку.

Они двинулись дальше и миновали игровую площадку, на которой весело галдели дети. Лера проводила взглядом улетевший в небо воздушный шар в виде рыбки-клоуна, который отпустил белокурый малыш.

– Так странно – гулять в парке просто так, – призналась Лера, идя с Ником по аллее.