Юлия Набокова - Молния на двоих

Ник зашагал за кошкой, боясь потерять ее из виду. Она довела его до края поля и вдруг пропала. Ник закрутил головой, недоумевая, куда она могла деться.

– Привет, Ник! – раздался за спиной знакомый голос.

Ник резко обернулся. Перед ним стоял высокий мужчина в вязаном свитере под горло и джинсах. Таким он его запомнил восемь лет назад, когда видел в последний раз.

– Отец? – пораженно выдохнул Ник.

Ник неподвижно лежит в палате реанимации, куда Леру приводит психиатр. Его глаза закрыты, на лбу – ссадина, заклеенная пластырем. Изо рта торчит трубка – он подключен к аппарату вентиляции легких.

– Что с ним? – глухо спрашивает Лера.

Так странно видеть перед собой лицо, которое за последние шесть дней она привыкла видеть в зеркале.

– Он в коме.

– У него сильные травмы?

– В том-то и дело, что нет. – Прозоров выглядит озадаченным. – Физически он не пострадал.

– Тогда почему он не приходит в себя?

– Вы сейчас за него волнуетесь или за себя?

Внезапный вопрос психиатра ставит Леру в тупик, но секунду спустя она понимает – это очередная проверка. Если Прозоров думает, что Лера считает своим тело Ника, его вопрос вполне понятен. Но он не знает о том, что Лера вернулась.

– Ник – мой парень, – вырывается у нее. – Конечно, я за него волнуюсь.

Под ее взглядом психиатр отводит глаза. Смотрит на неподвижно лежащего Ника.

– Кома – понятие малоизученное. Он может прийти в себя в любой момент. А может не прийти никогда.

Лера вздрагивает. Наверное, если бы ей в сердце всадили нож, это было бы не так больно, как услышать слово «никогда». Все эти дни она мечтала скорей избавиться от Ника и больше никогда его не видеть. Но сейчас при мысли об этом у нее темнеет в глазах.

– Что с вами? Вы побледнели. – Прозоров подхватывает ее за плечи и сажает на стул у постели Ника. – Я позову медсестру.

– Не надо. Можно я побуду с ним?

Психиатр кивает:

– Я буду в коридоре.

Он выходит из палаты, оставляя Леру с Ником наедине.

Лера нащупывает руку парня – холодную и неподвижную. Он как будто уже не в этом мире.

– Пожалуйста, вернись, – шепчет Лера. – Слышишь, Ник?

Она с надеждой вглядывается в его лицо, но оно остается неподвижным. Ник ее не слышит.

Лера не знает, сколько проходит минут или лет, когда психиатр возвращается в палату и окликает ее:

– Пора, Лера.

– Я могу остаться с ним?

– Уже поздно. Вы сможете навестить его завтра.

Она бросает прощальный взгляд на Ника и выходит, оставляя на полу палаты свое разбитое вдребезги сердце.

Психиатр приводит ее обратно в палату и начинает расспрашивать, пытаясь подловить. Но ему это не удается. На все вопросы Лера отвечает уверенно, в женском роде, вспоминает события из прошлого, рассказывает о своей жизни. Прозоров вздыхает и достает смартфон:

– А как вы можете объяснить эту запись?

Он включает ролик, и Лера видит свой разговор с Ником в парке. Кто-то тайком заснял их и выложил видео в Сеть. Со стороны они выглядят сумасшедшими. Неудивительно, что за ними выехала психиатричка! И если мама Ника видела запись, на которой ее сын называет своим именем девушку, это объясняет, почему она вступила в сговор с психиатрами.

Ролик заканчивается, и Прозоров ждет. От ее ответа сейчас зависит, выпустят ли ее отсюда или запрут в психушку. И если это случится, она даже не сможет навестить Ника в коме. Поэтому мозг быстро придумывает правдоподобное объяснение.

– Это психологический эксперимент.

– И какой же? – Психиатр смотрит с недоверием.

– Его смысл – представить себя на месте другого, – на ходу сочиняет Лера. – Мы с Ником поссорились. Это уже не в первый раз, когда мы не понимали друг друга. И тогда мы решили притвориться, что я – это он, а он – это я. Он говорил за меня, а я за него.

Психиатр выглядит озадаченным.

– И кто же это предложил?

– Я уже не помню, – осторожно отвечает Лера. Вдруг Ник очнется без нее, и Прозоров сможет его подловить. Вот почему ей обязательно надо быть рядом! – Это была шутка. Игра. Понимаете?

– Вы очень убедительно играли, – психиатр недоверчиво склоняет голову набок.

– Послушайте, – горячится Лера, – но это же смешно! Неужели вы правда думаете, что мы сошли с ума и поверили, что нас поменяли телами? Такое только в кино бывает!

– А зачем вы тогда убегали от нас?

– Ник побежал, и я побежала, – она пожимает плечами. – Это было весело.

– А что это было в парке? Когда вы размахивали руками у дерева и пытались привлечь молнию?