Надежда Михайловна - Дорога в никуда (СИ)

— Не переживай, пройдет твой трясунец и будешь кашеварить, пока же давай вон баньку до ума доведем, похолодает скоро, а у меня все время не хватает проконопатить щели как следует, да и обложить камнями снаружи.

Целый день пропадали где-то с Миком. Маринка, хоть Демид и уверял, что здесь, в этой специально выбранной им глуши, бывают только дикие звери, заперлась на тяжеленный засов, и почти все время не отходила от окна. Мысли в голову лезли всякие — мало ли что может случиться в этих таких красивых, но и жестоких горах. Вернулись они под вечер, с полным большим рюкзаком мха. Маринка пыхтела, теперь уже открывая засов, сил не хватило, и Демид залез в окно, которое пришлось на следующий день опять заделывать-заклеивать.

— Марин, не переживай, посмотри, как у тебя аккуратно и красиво получилось, вот что значит, женские руки.

Понимая, что от неё пользы пока никакой нет, Маринка стала понемногу шевелиться — фактически бомж, голозадый, Демид кормит — поит, вот и пошлепала в баньку.

Мох, хорошо высушенный, замечательно входил в пазы и щели, и она старательно утепляла и баньку, и предбанник, потом Демид показал, как класть на цементный раствор камни, натасканные им для облицовки снаружи. И Маринка неожиданно увлеклась, она начала выкладывать их в виде каких-то квадратиков-кругов, получилось не совсем ровно, но и банька стала лучше — держалось тепло в ней дольше, на следующий день можно было мыться, без пара только, но Маринке пар и не требовался, и снаружи приобрела приличный вид.

Демид только похваливал и находил ей все новые занятия, так она, вооружившись нитками-иголками, вручную сшила три наволочки, обметала пару отрезов ткани на простыни, вот на пододеяльник, правда, рассчитывать не приходилось, ткани было маловато, но Демид не унывал:

— Я раз в три-четыре месяца хожу в люди — прикупаю там все, что мне требуется, зимой иной раз такой снег выпадает, что до баньки не пробредешь, или до погреба, вот и готовлю все заранее, а эту зиму все повеселее будет, есть с кем поговорить. О чем? Да хоть ни о чем, а то Мик уже умучился слушать мои монологи.

— Демид, но с меня же абсолютно нечего взять, я даже как женщина сейчас не могу…

— А тебя кто к этому принуждает? Я могу позволить себе прокормить кроме Мика одну малоежку, а там, по весне посмотрим. Зимовать всяко здесь придется. Я через недельку схожу закуплюсь, ты мне списочек напиши, что тебе нужно, я в ваших женских штучках не силен.

— Но как же ты все потащишь, тяжело же в горы-то с поклажей.

— У меня в подполе запаса много чего лежит, не волнуйся, опыт кой какой поднакопился за эти годы, как мышка-норушка, постоянно прикупаю крупы-муку-сахар-соль, все про запас имеется, научила первая полуголодная зимушка нас, да, Мик? Мы в это лето курочек держали, забил вот всех на мясо. К следующей осени, жив буду, сарайчик замастырю, оставлю их на зиму, с яйцами будем.

Маринка написала самое нужное, понимала, что для мужика не работающего, она — лишняя обуза и лишний же расход денег и продуктов. Но в то же время идти ей было и некуда, и не в чем, документов никаких, опять в рабство какое-то? Лучше и впрямь не жить, побывали, хватило…

Демид собрался споро, Мику наказал следить за порядком и, сказав, что вернется через четыре-пять дней, ушел. Маринка, понимая, что сидеть и пялиться в окошко, замучает тоска, находила себе всякие дела.

Демид мужик аккуратный, все у него было сложено-упаковано, но она нагрев в небольшом чугунке воды, старательно перетерла и перемыла в горнице все — посуду, полочки, все «предметы мебели», которые были гордостью Демида — сделал все сам, потихоньку окна внутри и снаружи, тщательно подмела весь двор, натаскала понемногу мелких камушков, выложила дорожку к баньке и погребу.

Слабая после болезней, полюбила вечерами залезать на печку и быстро засыпала — сил-то было маловато, уставала зверски, но сбавлять темпы не хотела — сны после такой усталости не снились совсем.

Пять дней прошло, Маринка заволновалась, Демида все не было, мало ли, что могло произойти и там, внизу, и в горах тоже.

— Мик, где твой хозяин?? — каждый час спрашивала Маринка пса, тот безмятежно посматривал на неё и крутил хвостом.

А к вечеру, радостно тявкнув, сорвался и убежал. Через час, уже в сумерках появились оба. Как обрадовалась Маринка, сама не ожидала, что так наскучается.

— Уфф! Устал! — тяжело опустился на лавку Демид.

— Что-то случилось? — испуганно спросила Маринка.