Дониэль Клейтон - Хрупкие создания

– Привет, малышка. – Тетя Лиа сжимает мою руку. – Скучала по твоей мордашке. Не могу дождаться, когда увижу тебя в «Жизели», Жизель!

Ага, пытается меня рассмешить.

– Я хочу вас кое с кем познакомить. – Выталкиваю вперед своего парня. – Это Алек.

Отец оценивающе его оглядывает, и я вижу, как Алек волнуется. Он закусывает губу – никогда раньше не видела, чтобы он так делал. Так мило.

– А, тот парень, который поцеловал тебя в финале «Щелкунчика», – дразнится тетя.

– Тетя Лиа!

– Правда? – Мама поворачивается к Алеку. Он улыбается ей, и я знаю, что маме он понравится почти так же сильно, как и мне. – А мы-то гадали…

– Это был очень уважительный поцелуй! – замечает Алек.

– Что ж, в таком случае… – Мама распахивает объятия, и Алек подается вперед.

Потом отец отводит Алека в сторонку, и мама тут же набрасывается на меня:

– Почему на тебе нет монитора? Что-то случилось? По глазам вижу.

– Все в порядке, мам. Ничего не случилось. С моим здоровьем в том числе. А монитора на мне нет, потому что в данный момент я не танцую.

Беспокойство матери сплетается с моим. Мама цокает языком.

– Я беспокоюсь, Джиджи. То есть я рада, что у тебя все хорошо, но не забывай о действительно важных вещах. О здоровье тоже. И мне кажется, ты что-то скрываешь.

Словно мысли читает.

– Ты всегда беспокоишься.

Пытаюсь подслушать, о чем говорят отец с Алеком. Легонько целую маму в щеку и улыбаюсь той особой «у меня все в порядке» улыбкой.

– Вот поэтому я привезла это! – Мама достает из кармана тонкий браслет. Он похож на те, которые раздают в парках развлечений, только с электронным табло. – Он завибрирует, когда пульс приблизится к опасным показателям.

Хмурюсь.

– Мам!

– Джиджи, пожалуйста, ради меня. – Она обхватывает мое запястье. – Я так боялась, что ты будешь относиться к этому несерьезно и слишком сильно себя нагрузишь. Я все представление «Щелкунчика» сжимала зубы и на «Жизели» буду наверняка делать то же. Я так боюсь.

– Я в порядке.

Пытаюсь вырваться, вернуться к Алеку, папе и тете Лиа.

– Носи его. Чтобы я была спокойна. – Мама целует меня в лоб и треплет по щеке. – Выглядишь превосходно. Ты так изменилась. Стала настоящей балериной. – Ее лицо светится от радости.

Надеваю браслет.

– Довольна?

Мама улыбается. Мы снова можем вести беседы. Лучше я себя чувствовать не стала.

Мама берет за руку отца.

– А что это на тебе за ожерелье? – спрашивает тетя Лиа.

Я хвастаюсь наследием семьи Алека. Папа немного кружит меня, и я ловлю на себе ледяной взгляд Бетт. Рядом с ней женщина с острыми скулами, она смотрит на меня так же. Должно быть, ее мать, миссис Эбни. Вся моя радость тут же испаряется.

Замираю и поворачиваюсь. Рука тянется к шее – мне вдруг отчаянно хочется спрятать подвеску. Пытаюсь сосредоточиться на разговоре родителей с Алеком, но взгляды Эбни прожигают во мне дыру. Подбегает Уилл и крепко обнимает нас с Алеком. Но Алек слишком увлечен разговором с моим отцом, чтобы ответить другу, и тот выглядит обиженным.

Уилл отводит меня в сторону.

– Просто хотел проверить, как ты. Ну, после всего. С бабочками.

Он старается быть тактичным, но слезы все равно подступают к горлу. Как мне рассказать об этом отцу? Что вообще ему сказать? Правду? Уилл хватает стакан шампанского с подноса проходящего мимо официанта. Благодарю его и отвечаю:

– Все в прошлом.

Он дотрагивается до подвески на моей шее и бросает взгляд на Алека.

– Он ведь любит тебя, ты знаешь?

Я киваю. Уилл не смотрит на меня, когда произносит:

– Я люблю его так же, как он тебя.

От его признания мне становится ужасно грустно. Интересно, знает ли об этом Алек. Открываю рот, чтобы спросить, но не могу придумать как. Уилл замечает это по моему лицу, потому что снова дотрагивается до подвески, просит меня быть осторожной и уходит, не дожидаясь ответа.

К моим родителям подплывает Бетт. Внутренности от ужаса сводит. Вспоминаю, что рассказывал о ее матери Алек. Задерживаю дыхание, когда она проходит мимо.

– О, Джиджи, а кто это? – Мама указывает на Бетт и тянется к ней, дотрагивается до ее плеча.

– Мам, не надо!

Но уже поздно.

– Вы чудесно танцевали в «Щелкунчике», юная леди, – хвалит ее мама. – Я так и не успела поблагодарить вас после шоу. Знаю, прошло уже несколько месяцев, но я должна была это сказать.

– Что ж, спасибо, – вежливо отвечает Бетт, хлопая своими огромными голубыми глазами.

Алек переступает с ноги на ногу. Я кладу руку на ожерелье. Повисает неловкое молчание. Все здороваются с Бетт, и надо бы мне ее скорее представить, вот только…