Wind-n-Rain - Костолом

— Ксю? Ксююю? Земля вызывает Волкову.

— А? Жень?

— Я пойду. Валера тоже. В конце концов, поквасить мы всегда успеем, а мальчишку можно и порадовать. Валера купит подарок какой-нибудь — хочешь, скажем что от нас троих?

— Не хочу. Не знаю. Или ладно, давай. Жек… А больше Валера тебе ничего не говорил сегодня?

— Ксю… Ты про Баграмяна имеешь в виду?

— Ага.

— Не, не говорил. Но ты не переживай…

— А я не переживаю. — Очередная намытая до скрипа тарелка вдруг выскальзывает из затянутых латексом пальцев и летит в наполненную мыльной водой алюминиевую мойку. Не разбилась, хотя шуму понаделала… — Давай домывать уже, и пойдём собираться. Не хочу опаздывать.

Ксюха чувствует себя невероятно гадко. Женька всё-таки заставила её влезть в дурацкий зелёный сарафан — короткий настолько, что в нём и наклониться-то страшно, а ещё эта юбка — она такая разлетайка… Божечки, хоть бы в кафе не шуровали вентиляторы! Женька даже сама вытащила злосчастный сарафан из Ксюхиного чемодана и выгладила, а Ксюха уже двести раз пожалела, что вообще взяла его с собой. Ненависть к юбкам, всему яркому и откровенному сидит в ней крепко. Едва напялив на себя «нарядное» нечто, едва встав перед зеркалом, в отражении она не узнала себя — ей всё чудилось, будто оттуда, из зазеркалья на неё взирает та самая Светка — воздушная девочка из прошлой ночи. Потому что Артур любит таких… Но больше ничего «нарядного» в её пожитках не нашлось — а переться на чужой праздник в джинсах и футболке Жека запретила ей под угрозой расстрела. Заботливая. Наверное думает, что кусок синтетики, издали напоминающий мутировавший лист салата, а вблизи — лягушачью шкурку, — это именно то «яркое пятно» средь серых будней, в котором так остро нуждается надломленная Ксюхина психика. Выскочившие из-под раскалённой плойки локоны и щедро намазанная на губы розовая помада окончательно стирают из зеркального отражения девушку, которую Ксюха знает столько, сколько себя помнит. Оставив кого-то другого… И Ксюха сдаётся: маскарад — почему бы и нет? Может быть, в последний раз гуляет.

На торжество они не то что бы опоздали — скорее, пришли позже всех. Чем совершенно точно никого не смутили. Валера встречает их на подходах к заведению. В его руках — огромная коробка, перемотанная алой подарочной лентой.

— Что там? — У девушек одномоментно руки зачесались от любопытства.

— Не скажу, секрет. — Валера глупо улыбается, притягивая к себе свою зазнобу для первого за день поцелуя.

— Какой ещё секрет, если это от нас троих? А ну, колись — может, там гадость какая? — Женька уворачивается от его губ, демонстрируя, что подобные шуточки с ней не прокатят.

— Гадость? Так, значит, ты обо мне думаешь? Ладно, скажу — там муравьиная ферма!

— Что? — У Женьки глаза, как два пятака.

— Та самая дрянь с живыми муравьями? И зачем они ему — он и в огороде их насобирать может, — поддакивает Ксенька, вовремя осекаясь: не может. И всё же эти муравьи имениннику, скорее всего, и даром не нужны.

— А что? Ребята на работе заказали через интернет — сегодня как раз доставили. Я нам в отдел новую заказал, а эту себе забрал. Мне показалось, это прикольный подарок… Оригинальный.

— Оригинальный, уж точно. — Женька, слегка оттаяв, всё-таки тянется навстречу чужим губам. — Пойдёмте уже.

В кафе шумно и весело. Чуть ли не полпосёлка собралось — в основном молодёжь. Зал украшен гелиевыми шариками и прочей мишурой, и Ксюха невольно думает, что именинник, должно быть, сам всё это подбирал. Любит он всякую мишуру и блёстки — это точно. На столах фрукты, сладости, бутерброды и прочая мелочь. Сок и минералка. И музыка играет — ничуть не отличимая от той, что играет в этом кафе каждый вечер. «Попса сезона», как зовёт этот репертуар Роза, под «сезоном» подразумевая не текущее лето, a любое лето в любом курортном посёлке. «Попса сезона» — это стандартный набор, собранный из чего-то танцевального, безвкусно-шансонистого, с непременной ноткой кавказского колорита. Для местных он обыденен, а для приезжих — прочная ассоциация с отпуском, морем, жарой, домашним вином и ароматным шашлыком. В местечках, живущих от сезона до сезона, репертуар кафе «Мария» — лишь саундтрек к рабочим будням.

На танцполе куча всякого народу, и Алиса — в самом центре. Девочка привыкла ко вниманию — это заметно. Таких детей всегда видать — они танцуют, не стесняясь. Ксюха с толикой остаточной зависти наблюдает за скачущей в огнях светомузыки дочерью соседки. Танцевать так, будто никто не смотрит… Такому учатся с детства. Взгляд произвольно вылавливает маму жизнерадостной девчонки — Ольга сидит за столиком у окна. Она одна, но она не одинока. Нет этой ауры отчуждённости вокруг неё, и в то же время — она грустна. Или задумчива? Вылавливает лучи садящегося солнца за блестящим стеклом, перекинув ногу за ногу, а подбородок подперев кулаком.