Wind-n-Rain - Костолом

Вдруг полифония голосов одномоментно затихает. Хозяин, первым заметивший остановившуюся поодаль гостью, умолкает, а его компаньонки, проследив за суровым взглядом, в изумлении таращатся на застывшую Ксению.

— Ксюша? Ты что здесь… — Это Ольгин голос. Она её узнала, девчонку из гостиницы — от этого почему-то приятно. Но и неудобно вдвойне. — А это… — Она тычет пальцем в сторону поникшего в руках старой знакомой букета.

Шестерёнки вертятся в Ксюхиной голове проворно, почти заставляя мозг закипать. На поверхности крутится: «Это очень-очень неприятная ситуация», а в глубине: «Я должна это-как-то объяснить». И объясняет:

— Ээ… Хозяйка… Роза. Просила передать. Я рассказала ей, что это Вы тогда полицию вызвали, а она говорит, мол, как неудобно-то, надо бы отблагодарить.

Сперва сказала, и только потом поняла — кому именно. Человеку, который умеет читать других людей, хоть и отрицает это. Так бы сквозь землю и провалилась.

— Ян? Полицию?

— Дядя Ян, какую полицию?

— Никакую. Алиса, иди в дом, а маме уже пора.

— Я останусь. — В поведении Ольги чувствуется ревностная нервозность. Она ближе подходит к девочке, словно ограждая ту и от Яна, и от дома своим телом.

— Ты не можешь остаться, ты же знаешь, — спокойно отвечает хозяин, и Ольга, вопреки ожиданиям случайной свидетельницы этой нелепой драмы, ему не перечит.

— Знаю… Алиса, иди. Всё будет хорошо. Я обещаю. Ян тебя не обидит.

— Мам… Куда ты… Мамочка! — Девочка уже ревёт. Ольга пытается её приобнять, но получает лишь толчок в грудь. — Что вы задумали? — И девчонка уже пятится назад, осторожно оглядываясь по сторонам, словно ища пути к отступлению или даже бегству.

Разговор между тремя людьми, суть которого для Ксении сокрыта, и сцена, напоминающая злой розыгрыш, — всё это постепенно переходит в акт чистого безумия. Значит, девочка — дочь Ольги и племянница Яна, но зачем она здесь? И почему хозяин так настойчиво пытается завести её в дом, при этом гоня её мать от дома подальше? Вдруг девочка замирает, столкнувшись взглядами с незнакомкой. Несколько секунд оценивающе разглядывает Ксюшу. Наконец утирает слёзы рукавом кофты — и глаза уже ясные, словно она и не плакала.

— Хоть бы цветы забрал. Как не было у тебя манер, так и нет, — шипит она и размашистой небрежной походкой направляется в сторону гостьи. А та уже на автомате тянет ей полудохлый букет… — Вызовите полицию, — слышит Ксения, когда их руки соприкасаются, и злополучная сетка обдаёт золотистой пыльцой пальцы обеих. — Пожа-алуйста. — Девочка цедит сквозь стиснутые зубы, явно стараясь делать это как можно незаметнее. — Они сумасше-едшие, — её голос напоминает интонации слонёнка из мультфильма про тридцать восемь попугаев. — Вызовите органы опеки. Я несовершеннолетняя.

— Алиса. В дом.

Слова Яна виснут в воздухе тяжёлыми ртутными каплями. Ксения переводит взгляд на него и сталкивается с бездной чёрных глаз. Недобрых и усталых. Затем — снова на девочку. В её глазах, таких же огромных, но так не по-родственному светлых, плещется страх. Страх, который цепляет Ксению на крючок и уже не отпускает: страх — слишком знакомое ей чувство.

— Бежим!

Всё происходит слишком быстро. Букет летит на земь — прямо в пыль поросшей подорожником колеи. Ксюха несётся прочь — прочь от этого странного дома и от этих странных людей, которых, как ей казалось, она так хорошо успела узнать, но которые больше не излучают ни спокойствия, ни уверенности, ни добра. Вдруг вспоминает, что бежит не одна — а что, если девчонка отстала? Но нет — та не просто не отстала, но и почти уже обогнала: схватив за руку, тянет за собой, увлекая вперёд так уверенно, будто бы знает дорогу… Ксюха едва поспевает, начиная задыхаться, но стоит ей представить, как за ними пустят собак, или сам хозяин нагонит их на своём внедорожнике, или… Она слышала, в доме у него и ружьё имеется. А может, ему и не надо будет их ловить — ведь она знает, на что он способен. Он везде достанет, везде найдёт… Ксения прислушивается. Хрип собственного дыхания и гул заведённого сердца глушат все звуки вокруг. Приходится обернуться. Дом остался далеко позади, между ним и беглянками — столб дорожной пыли. Погони не видать.

— Подожди. Дай. Отдышаться. — Почти насильно заставив внезапную знакомую остановиться и с трудом освободив руку из её хватки, Ксения сгибается пополам, упирается ладонями в колени и шумно дышит ртом. Лишь когда дыхание и пульс приходят в относительную норму, она набирает в лёгкие воздуха, чтобы вновь заговорить: — А теперь объясни мне, что происходит. Ты сильно меня подставляешь, впутывая в ваши семейные разборки. И твоя мама наверняка сама уже вызвала полицию, так что я должна знать, что буду говорить в своё оправдание, когда за нами заявятся.