Олег Хлебников - Заметки на биополях [Книга о замечательных людях и выпавшем пространстве] [сборник litres]

«Эпоха великих фальсификаций. Фальсифицируют историю, среднюю, новую и новейшую (историю буквально вчерашнего дня). Фальсифицируют науку (свои собственные доктрины, методы и догмы), искусство, продукты, чувства и мысли. Мы потеряли критерий для различения действительного от иллюзорного».

Неужели это началось еще тогда – уже в оттепель ?

…После последнего освобождения в 1965 году (из Озерлага) А. А. Баркова жила в Зубово-Полянском доме инвалидов в Мордовии. Только благодаря ходатайствам Союза писателей СССР Анна Александровна получила московскую прописку и обрела комнатку на Суворовском бульваре, где и дожила до своего последнего – 1976-го – года. (В Дом книги на Калининском (Новом Арбате) ходила как в клуб: стоя в очередях за книжным дефицитом, разговаривала с людьми и поражала их потрясающей эрудицией и бедной одеждой.) Урна с ее прахом покоится на Николо-Архангельском кладбище. В регистрационном удостоверении записано: «Колумбарий 3. Секция 3-Б. Ниша 58…» Три, три… Да, она отбыла три срока в ГУЛАГе, двадцать три года в общей сложности – в той самой нише 58-й статьи…

А останется Анна Баркова все равно прежде всего своими стихами. Там есть такие, которые должны войти в любую антологию всемирной поэзии, даже не только ХХ века. Ну, например:

Уровня строчки «Все это можно любить» достигали немногие, даже великие поэты.

А уж так называемая исповедальность здесь зашкаливает.

Или вот – обнаженная боль, которая и есть сердцевина поэзии:

А разве это не ахматовски-цветаевский уровень:

Если делить поэзию по гендерному признаку (что глупо, но соблазн все время есть), то Анна Баркова безусловно входит в первую пятерку (еще там Наталия Крандиевская-Толстая, а кто пятая – Ахмадулина? Лиснянская?) лучших русских поэтесс всех времен и народов. Вот так я считаю, и попробуйте хоть сколько-нибудь доказательно возразить.

P. S. Впервые после 1920-х стихи Анны Барковой были опубликованы только в перестроечные годы (первая публикация – в «Огоньке», горжусь, что причастен к ней).

В 2002 году фонд Сергея Дубова выпустил ее большую книгу «Вечно не та», куда вошло большинство найденных стихов поэтессы. Но еще возможны новые открытия!

Его, девятнадцатилетнего, Федор Сологуб благословил так: «У вас плохие стихи, молодой человек, но не теряйте надежды, пишите, возможно, у вас что-нибудь и получится». Позднее Мандельштам, послушав его, сказал, что один Мандельштам уже есть – второго не надо.

Оба не ошиблись: и получилось, и не второй Мандельштам пришел в нашу культуру, а первый Тарковский (вот потом и второй Тарковский появился – его сын Андрей).

И именно Арсений Тарковский написал лучший стихотворный портрет Мандельштама: