Ева Север - Трасса Ноль

Вечером, уже в темноте, они разожгут костер в их лагере, положат на плоский камень святилища сигарету и, может быть, немного гашиша – подношение! – и сядут к очагу. Они проведут всю ночь прямо там, на песке, отделенные от всего мира и вместе с тем слитые с ним в странном, метафизическом родстве.

Сид оглянулся и протянул Яне руку:

– Давай, бэби! Корабль не ждет.

Звонок телефона рывком вышибает Яну из сна, она ошалело таращится в потолок. Уже темно, значит, она проспала весь день после смены. Звонок не умолкает.

– Сид? – слова вырываются неохотно и хрипло. – Алло?

– Бэби, не разбудил? – радостный голос Сида пробивался сквозь уличный шум. – Значит, слушай, как мы поступим.

– Разбудил, – Яна потрясла головой. – Как поступим?

– Ты езжай в Дом культуры на улице Гашека. Это писатель такой был, анархист… – Сид снисходительно хмыкнул. – Да ты все равно не читала.

– Читала.

Яна моргнула в темноте, пытаясь понять, что происходит. Голос Сида звучал отрывисто, как при быстрой ходьбе.

– Так вот, иди в ДК. И будет там… Женщина с кудрявой головой, – он на пару секунд умолк, словно задумался. – Я надеюсь, что она там будет. И звать ее будут… Любовь.

У Яны засосало под ложечкой. Ее накрыла уверенность: что-то случилось, что-то очень плохое.

– Ты где? Тебя забрать откуда-то?

– Так вот, ты ее спроси, она скажет, – голос Сида ликующе взвился, – что я на шпагате сидел, когда тебя еще и в проекте не было!

– Сид, ты с кем там говоришь?!

Янин вопрос потонул в его довольном хохоте. Она со сладкой болью различила уже ставшие привычными отзвуки безумия. Так смеются только наркоманы или гении.

– Вот и скажи теперь: кто из нас двоих здесь старый гимнаст?!

Смех Сида оборвал прокуренный женский голос, веселый и уверенный:

– Я знаю, кто из нас двоих здесь старый болтун!

– Сид?!

Яна швырнула его имя яростно и беспомощно, словно это могло что-то изменить. Словно она была участником разговора, а не его немым свидетелем. И это сработало.

– А-а-а, бэби? – легко переключился Сид. – Хорошо, что ты уже не спишь там. Давай, собирайся.

– Что случилось?

Смутное предчувствие беды сгустилось и повисло над Яниной головой.

– Да я тебе тут сюрприз подготовил, – голос в трубке звучал весело и немного пьяно. – Так что собирайся и подъезжай… Куда?

Яна открыла было рот, но осеклась. Быстро поняла: спрашивали не ее.

– Куда? Это ты мне скажи! – женский голос звучал совсем близко, так близко, как если бы незнакомка шла с Сидом за руку.

– Я скажи?! – Сид хохотнул. – Да я тут в окрестностях только два стрип-клуба, каток и лавку букиниста знаю.

Трубка неожиданно взорвалась злобным ревом двигателя, следом запищала автомобильная сигнализация.

– Байкеры сраные… Да, – задумчиво протянул Сид, – в стрип-клуб не пойдем, ты там всех клиентов уведешь.

Яна молча слушала, каменея от горя и бешенства. И это тоже не ей.

– Короче, бэби, – радостно прокричал он в трубку. – Идем на каток! Собирайся и подъезжай, адрес скину!

Яна замешкалась на секунду и ответила уже коротким гудкам:

– Я на коньках не катаюсь, забыл?

Крытый каток был переполнен – вечер субботы! – на скамейках тут и там громоздились чьи-то рюкзаки и сумки. Неловко сжимая взятые напрокат коньки, Яна шмыгнула на трибуну и жадно вгляделась в мелькавшие фигуры. Она почти сразу увидела Сида – его зеленая толстовка издалека выделялась на льду, голову прикрывала смешная вязаная шапочка.

Сид катился спиной вперед, небрежно сунув руки в карманы, и что-то увлеченно рассказывал…

Яна недоуменно моргнула. Девчонка, уверенно скользившая по льду навстречу Сиду, не была человеком. Это был хрупкий и юркий лесной эльф, почти галлюцинация.

Копна непокорных рыжих кудрей, по-мальчишески узкие бедра и плоская грудь, хищная задорная улыбка и порывистые движения – эта девушка ошеломляла, заставляла отводить глаза.

Вот она разбежалась и закружила на месте, словно подхваченная порывом ветра. В какой-то момент едва не оступилась, и Сид рванулся к ней, вытянул руку – поддержать или поймать.

Яна замерла в слепом ужасе. Что она здесь забыла? Ей ли тягаться с этой маленькой воздушной ведьмой?

Сид. Он где-то там, на другом конце выстуженного белого зала. Сейчас он увидит ее и побежит навстречу, едва касаясь коньками гладкого льда.

Нет, уходить нельзя. Яна несмело подняла руку и махнула раз, другой. Как бы ей сейчас хотелось выкрикнуть его имя так, чтобы перекрыть гомон толпы.